Роберт Асприн - Иначе — это МИФ

Прежде, чем я успел спросить, что он сделал, грохот шагов объявил о прибытии подкрепления в две дюжины синдикалистов.

Ловкий фокус. Полагаю, свист был слишком высоким, чтобы я услышал… или слишком низким.

— Они взяли Гвидо и Нунцио, — закричал Шайк-стер прежде, чем громилы успели полностью остановиться. — Ну, как, покажем, кто здесь командует. За мной!

И, рванув дверь, он ринулся в раздевалку, увлекая за собой но пятам всю стаю.

Не уверен, бывал ли когда-нибудь Шайк-стер в настоящей драке, не говоря уже о вождении в бой команды. Я однако же, ОПРЕДЕЛЕННО уверен, что больше он НИКОГДА этого не попробует.

Хлынувшие из раздевалки крики и вопли боли побудили меня к действию. Я отошел немного дальше по коридору, и стал ждать там. Моя осторожность оказалась излишней. Стена не рухнула, равно как и потолок, и само здание. Однако же, все-таки отвалилось несколько кусков штукатурки, и один раз кто-то пробил в стене дыру… собственной головой…

Мне пришло в голову, что если поклонники боев на арене ДЕЙСТВИТЕЛЬНО хотели получить за свои деньги стоящее зрелище, то им следовало бы оказаться здесь. Добавочное размышление заставило меня решить, что их отсутствие все-таки и того лучше. В раздевалке и так к этому времени набилось достаточно существ… что не хуже любой другой причины рекомендовало мне настоятельно оставаться в коридоре.

В конечном счете звуки боя стихли, оставив только зловещую тишину. Я напомнил себе, что обладаю полной уверенностью в исходе боя, Когда продолжительность тишины возросла, я обнаружил, что мне необходимо напомнить себе об этом несколько раз.

Наконец, дверь с шумом открылась, и вышло четверо второв, смеясь и болтая между собой.

— Мило, — окликнул я их. — Не спешим, не суетимся… Я могу здесь весь вечер изнывать от беспокойства.

Один из команды “белых” подбежал ко мне, обнял и поцеловал:

— Извини, красавчик. Мы так здорово забавлялись, что начисто позабыли о тебе.

— Э-э… ты не могла бы что-нибудь сделать с личинами, прежде чем опять поцелуешь меня?

— Хоп. Извини. Забыла.

Более высокий член команды “красных” закрыл глаза, и вторы пропали. Вместо них стояли Ааз, Гэс, Тананда и Кореш. Вот потому-то и мог я не беспокоиться за исход сражения… чересчур сильно…

— Хорошая работа, Гэс, — одобрительно кивнул я. — Но все равно, я думаю, что вполне мог бы управиться с заклинанием личины сам.

— Ты видел когда-нибудь раньше втора? — отпарировал Ааз.

— Ну, нет.

— А Гэс видел. Именно поэтому с личинами управлялся он. Конец дискуссии.

— Бывало, держал секретаршу по имени Этейл, — объяснил спокойно горгул, игнорируя приказ Ааза. — Она была большой поклонницей борьбы.

— Секретарша? — моргнул я.

— Разумеется, неужели ты никогда не слышал о ВТОРОПА-ЛОЙ машинистке?

— Хватит, — настойчиво сказал Ааз, поднимая руку. — Я голосую за то, чтобы отправиться в “Желтый Полумесяц” и немного отпраздновать. Думаю, мы достаточно насолили Синдикату за один вечер, не так ли?

— Да, — усмехнулась Тананда. — Это научит их выбирать таких, кто одного с ними роста.

— Но вы же одного с ними роста, — нахмурился я.

— Знаю, — подмигнула она. — В том-то вся соль.

— Слушай, Ааз, ты уверен? — вмешался Кореш. — Я имею в виду, мы задали им хорошую трепку, но удержит ли это их до утра?

— Если им повезет, — усмехнулся мой учитель. — Вспомни, как только они очнуться, им придется идти докладывать своему начальству.

— Ты думаешь, они попытаются возместить убытки новым поползновением на игорное дело? — спросил я.

— Надеюсь, что да, — усмехнулся Ааз.

Его улыбка стала мечтательной и широкой.

— Следующее соревнование с крупными ставками — скачки единорогов, а тут мы легко все наладим.

— Ты имеешь в виду Лютика? Его нельзя пускать на скачки. Он не боевой единорог.

— Знаю. Вот и подумай об этом.

ГЛАВА 20 

“Вычислите то последние, что,

по вашим ожиданиям, сделает враг,

а потом можете смело рассчитывать,

что именно так он и сделает”.

После катастрофической попытки подъехать к букмекерам Девы Синдикат не пробовал других гамбитов. Фактически, после этого провала какое-то время все было тихо… слишком тихо, как выражался Ааз.

— Мне это не нравится, — объявил он, вперясь взглядом в фасадное окно трактира “Желтый Полумесяц”. — Они что-то затевают. Я чувствую это.

— Толстяк говорит, что они неделю как не показываются, — сообщил я. — Возможно, они сдались.

— Нет шансов. Должна быть, по крайней мере, еще одна попытка. Хотя бы только ради спасения лица. А мы, вместо того, чтобы готовиться, просиживаем штаны.

Он был прав. В последние дни основной деятельностью нашей команды было ошивание около заведения Гэса в ожидании, не поступят ли какие-то сведения. Наши разведывательные вылазки ничего не принесли, и поэтому мы теперь полагались главным образом на то же, что и нормальная базарная сеть слухов о деятельности Синдиката.

— Будь разумным, Ааз, — возразил Кореш. — Мы не можем планировать и готовиться, не основываясь ни на каких фактах. Ты же сам говорил, что действия при отсутствии информации — это напрасный труд, а почему? Заставляют войска нервничать.

Ааз прошел туда, где развалился на стуле тролль.

— Не надо меня цитировать. Обычно именно ты-то и споришь со всем, что я ни скажу. Если все начнут соглашаться со мной, то вы перестанете использовать все свои умственные ресурсы, которые еще у вас сохранились.

— Но именно ты и говоришь, что нас следует планировать, — указал я.

— Правильно, — улыбнулся мой учитель. — Поэтому мы с таким же успехом можем приступать к этому. За отсутствием твердых фактов, нам придется косвенно угадать их. Так вот, где Базар уязвимей всего для захвата Синдикатом? Тананда, ты видела… Тананда?

Тананда перестала глазеть в окно и сосредоточилась на дискуссии.

— О чем шла речь, Ааз? Извини. Я смотрела, как по улице проходит этот пентюх, одетый в ярко-пурпурное.

— Пурпурное? — мы с Машей воскликнули это хором.

Я кинулся к окну наперегонки с ней, а затем передумал. Что, если я выиграю забег? Я не хотел оказаться между окном и ее массой, когда она, наконец, доберется туда. Вместо этого я подождал, пока она не заняла позицию, а потом втиснулся рядом с ней.

— Это он, что и говорить, — произнес я вслух, подтверждая свои неоглашенные мысли. — Это — дон Брюс. Ну, теперь мы знаем, что делает Синдикат. Ну, теперь мы знаем. Они свистнули тяжелую артиллерию. Вопрос в том, что он делает на Базаре? Когда мы получим ответ на это, то сможем спланировать наш следующий ход.