Райдо Витич - История темных лет

Сэнди кивнула и поспешно вышла, а принц так и остался стоять, подавленно рассматривая закрывшуюся дверь и чувствуя себя полнейшим идиотом.

Сэнди сидела в библиотеке за игровой приставкой и, в раздумьях о словах Ричарда, лениво гоняла по столу голографических человечков. Крис подошел к ней и уже хотел нажать кнопку выхода, как девушка с поразительной быстротой хлопнула его по руке и отодвинула приставку. Крис хмыкнул в ответ и присел на край стола напротив, вперив в нее взгляд колючих глаз.

Сэнди невольно поежилась, до того он был ей неприятен.

Аристократический лоск и вальяжно-вкрадчивые манеры господина Войстера сочетались с цинизмом и бестактностью и вызывали недоумение у любого, кто имел несчастье познакомиться с ним.

Он постоянно третировал Сэнди, пытаясь вывести из себя, то ли из вредности характера, то ли из мести за прошлые недоразумения. Он, как хищник, кружил вокруг и вел с ней незримую для других войну, абсолютно бессмысленную и нелепую.

Девушка терпеливо сносила его постоянные насмешки и уколы, стараясь держать себя в руках и не сорваться, перейдя к рукопашной схватке. Крис же злился на ее молчаливую безответность и предпринимал все новые и новые попытки вывести ее из себя.

Он кого-то напоминал ей иезуитскими приемами общения. В его присутствии Сэнди каменела, и смесь необъяснимого, глубинного страха и животной ненависти накрывали ее глухой волной. Она и сама не могла понять, отчего это происходит, и лишь старалась не выказать истинные чувства к графу Феррийскому, не сорваться и не осчастливить его, дав повод к излишнему язвительному уничижению.

Однако Крис словно чувствовал ее состояние, знал и загадочно ухмылялся, поглядывая на нее свысока.

Вот и сейчас, глядя на девушку со значением и явным превосходством, безжалостно стряхнул ладонью голографических монстриков и ядовито осклабился:

— Хорошее занятие для бойца невидимого фронта. Тренируешься или в детстве недоиграла? Ты бы намекнула, я бы куклу купил или не твой профиль?

Сэнди откинулась на спинку стула и насторожилась.

— Тебе не кажется, что резвиться можно и в другом месте, а? Не загостилась? Может, пора и честь знать?

Девушка вопросительно изогнула бровь — о чем речь?

— Не понимаешь? Зря. Не играй со мной, деточка, я не Ричард. Я тебя насквозь вижу, — протяжно заявил он. — В королевы метишь? Ну еще бы, красавец, без пяти минут король, какой шикарный вариант для безродной нищенки. Кошка драная, ты на себя-то давно смотрела? Ты хоть понимаешь, кто он и кто ты? Ты же не женщина, а недоразумение природы! Что ты можешь ему предложить? Свое тело? О-о, идея свежая и антураж не плох, — граф чуть подался к ней, ехидно щуря льдистый глаз, — только шрамы на женском теле не вдохновляют на любовные подвиги. На личике-то случайно не бывший любовник расписался? А с руками что? Детонатор с пудреницей спутала?

Она одарила его таким взглядом, что Крис на минуту опешил. Столько горя и презрения было в этих глазах, словно он совершил нечто омерзительное, непростительное. Капитан хмуро заметил:

— Ты сама вынуждаешь меня на этот разговор. Если человек не понимает сам, ему приходится объяснять. Одним мягко и тактично, а другим, особо непонятливым, грубо и прямо, опустив обременительную учтивость. Таким, как ты, намекать бесполезно, поэтому скажу прямо — твое пребывание здесь ставит Ричарда в весьма щекотливое и чреватое огромными неприятностями положение. А неприятностей ему и без тебя хватает, и множить их я не позволю. Видишь ли, куколка, мы с Ричардом с семи лет вместе, и я за него не только тебя, дивизион положу. Ты, конечно, умница, все правильно рассчитала, появилась вовремя и грудью прикрыла… Меня вот только не учла. Я не Ричард, на меня твои пафосные эскапады благоприятного впечатления не произвели. Я вас, баб, как свои пять пальцев изучил. Одно у вас на уме: как бы по головам безнаказанно походить да своими нежными ручками поглубже в карман залезть.

Он вдруг осекся под ее презрительным взглядом, заскучал и вздохнул, отворачиваясь, разговор важный и нужный, но тема не та, и тон… и собеседник.

Истина, угнетающая его суть и ужасающая разум, состояла в том, что он настойчиво отвергал, в чем он категорически не желал признаваться, с чем самоотверженно боролся — он влюбился, безумно, бездумно, до дрожи, до боли, до сумасшествия в эту воинствующую сумасбродку.

Странная, хрупкая и одновременно сильная гордячка с огромными печальными глазами была для него непостижима и недосягаема, как пик Мигмана, и раздражала его этим, как кислота нервные окончания.

Крис, храня стойкую неприязнь и недоверие к женскому полу в память о первом неудачном опыте, пытался уличить ее в корысти или двуличии, чтобы успокоить свое сердце и разум и доказать душе — она обычная стерва. Но безрезультатно.

Казалось, она просто не умеет врать, а о лицемерии не слышала в принципе. Ни роскошь, ни драгоценности, ни мужское внимание, ни власть, казалось, совершенно ее не интересовали.

Она обожала гулять в дворцовом саду, но избегала шумные компании и не любила увеселительные мероприятия. С шокирующей настойчивостью носила удобную, спортивную одежду, несмотря на то, что Ричард буквально завалил ее новыми, дорогими, самыми модными нарядами. Ларчики с драгоценностями, подаренные им же, так и стояли не раскрытыми: ни к одному ожерелью, ни к одному колечку она так и не прикоснулась. Зато с трепетом листала древние книги, глотая пыль пожелтевших страниц, часами просиживала в библиотеке, словно не знала о существовании современной техники — нажми кнопочку, и вся информация высветится на экране.

Она любила цветы, но ненавидела букеты. Он как-то сунулся, девушка одарила его таким осуждающим, холодным взглядом, что больше и не пытался. И ни кокетства тебе, ни соблазнительно-обещающих взглядов. Она словно не ведала, чем наделена от природы и какое производит впечатление на окружающих.

Он ни разу не слышал ее смеха, не видел, как она радуется. Идеально очерченные, манящие губы лишь слегка изгибались в присутствии Ричарда, а взгляд теплел.

Крис с ревностью следил за этими метаморфозами и понимал, что что-то нечеловеческое, тонкое и незримое крепко связывает этих двух дорогих ему людей, и мучался от этого еще больше.

Как человек с холодным рассудком, привыкший полагаться и доверять лишь фактам и логике, он прекрасно понимал, что ждет его друга, фактически брата, если тот осуществит свои планы и сделает Сэнди королевой. Без того шаткий трон рухнет, и недруги с радостью станцуют что-нибудь монументально-прессующее на его останках.

Крис много раз указывал Ричарду на нелепость его увлечения, но тот, словно оглох и ослеп. Девушка без остатка поглотила его, растворив в себе, как кусок сахара в стакане кипятка, мгновенно и бесследно. И пожелай она, отдал бы и кровь по капле, всю без остатка, и жизнь, не раздумывая.