Айзек Азимов - Роботы утренней зари

– Обычно роботы не носят одежды, но они так сконструированы, как будто одеты. Я хорошо знаю роботов, поскольку жила на Солярии, и у меня есть некоторый художественный талант…

– Я помню ваши световые формы.

Глэдис благодарно кивнула.

– Я составляла новые рисунки для новых моделей. Они, по-моему, более интересны, чем те, какими пользуются на Авроре. Некоторые из моих рисунков здесь на стене. Есть и в других местах в доме.

Глаза Бейли пробежали по рисункам. Он уже заметил их. Изображенные на них роботы не были натуралистическими – удлиненные, неестественно изогнутые. Теперь он видел, что искажение было задумано очень умно, как акцент; глядя на них с новой перспективы, он увидел, что эти детали напоминают одежду. В них было что-то от костюмов слуг Викторианской Англии – он видел такие в одной книге. Интересно, знала ли Глэдис о них, или это просто случайное совпадение? Когда Бейли впервые увидел эти рисунки, он решил, что Глэдис окружила себя роботами, имитируя жизнь на Солярии. Она говорила, что ненавидела эту жизнь, но это было только продуктом ее мыслящего мозга. Солярия была единственным домом, который она хорошо знала, и его нелегко отбросить – а может, и вообще невозможно. И этот фактор мог присутствовать в ее рисунках, даже если ее новые занятия дали ей более приятные мотивы.

– Я имела успех. Некоторые концерны, производящие роботов, хорошо платили мне за мои рисунки, и было очень много случаев, когда уже существующих роботов покрывали заново по моим указаниям. Это давало мне определенное удовлетворение и в какой-то мере компенсировало эмоциональную пустоту моей жизни.

Когда доктор Фастальф дал мне Джандера, робот, конечно, был в обычной одежде. Доктор был настолько добр, что дал мне множество сменной одежды для Джандера, но в ней не было ничего особенного, а мне хотелось купить более, на мой взгляд, подходящее. Это означало, что надо было тщательно измерить Джандера, потому что я хотела заказать одежду по моим рисункам. Джандер разделся, и тогда я полностью осознала, насколько он приближался к человеку. Ничего не было упущено, и те части, которые должны были напрягаться, и в самом деле напрягались и находились, как и у человека под контролем сознания. Я спросила, функционирует ли его пенис, Джандер ответил – да, я заинтересовалась, и он продемонстрировал.

Вы понимаете, что как ни похож он был на мужчину, я знала, что он робот. У меня есть некоторые колебания насчет прикосновения к мужчинам, и это наверняка играло какую-то роль в моей неспособности получить удовлетворение от секса с аврорцами. Но это был не мужчина, а я всю жизнь была с роботами и свободно могла касаться Джандера. Я быстро осознала, что хочу коснуться его, и он быстро понял, что я хочу этого. Он был тонко настроенным роботом и тщательно следовал Трем Законам. Не дать радость – это вызвать разочарование, которое можно расценить как вред, а он не мог вредить человеку. И он старался дать мне радость. И именно потому, что я знала о его желании дать мне радость – чего я никогда не видела в аврорских мужчинах – я и в самом деле радовалась и постепенно дошла до полной… я думаю, это и есть оргазм.

– Значит, вы были полностью счастливы?

– С Джандером? Да, конечно.

– Вы никогда не ссорились?

– Как же это возможно? Единственная его цель, единственный смысл его существования – быть мне приятным.

– А вас не смущало, что он делал это только для того, чтобы быть приятным вам?

– Не все ли равно, по какой причине кто-то что-то делает?

– И, когда вы узнали полноту чувств, у вас не разу не было желания сделать тоже с аврорцем?

– Это было бы бесполезно. Я хотела только Джандера. Теперь вы понимаете, каково мне было потерять его?

Обычно серьезное выражение лица Бейли стало торжественным.

– Я понимаю, Глэдис. Простите, что я недавно причинил вам боль – тогда я еще не вполне понимал.

Она заплакала, и он ждал, не зная, как утешить ее. Наконец, она вытерла глаза.

– Еще что-нибудь?

– Еще несколько вопросов на другую тему, и я больше не буду докучать вам. – И осторожно добавил: – Сегодня. Вы знаете, что многие считают доктора Фастальфа виновным в убийстве Джандера?

– Да.

– Вы знаете, что сам доктор считает себя единственным, кто мог бы убить Джандера тем способом, каким его убили?

– Да. Доктор сам говорил мне это.

– Думаете ли вы, что Джандера убил доктор Фастальф?

Она неожиданно резко взглянула на Бейли и сердито сказала:

– Конечно, нет! Зачем ему это? Джандер был его роботом и доктор очень заботился о нем. Вы не знаете доктора, Илия. Он добрый человек, он никому не мог бы повредить и уж тем более роботу. Этого просто не могло быть.

– У меня больше нет вопросов, есть только одно дело сейчас – взглянуть на Джандера, если вы позволите.

Глэдис встала. Ее простое платье не было черным (как полагалось бы на Земле), а какого-то тусклого цвета, без единой яркой искорки, и даже Бейли, отнюдь не знаток одежды, понял, насколько это платье траурное.

– Пошли, – тихо прошептала она.

26

Они прошли через несколько комнат, по коридору и поднялись по короткому пролету лестницы в маленькую комнату, одна стена которой светилась. В комнате были койка и стул, больше ничего.

– Это была его комната, – сказала Глэдис и, как бы отвечая на мысли Бейли, добавила: – это все, в чем он нуждался. Я оставляла его одного иногда даже на весь день: я не хотела устать от него. Теперь я хотела бы, чтобы он был со мной каждую секунду, я ведь не знала, что у нас так мало времени впереди. Вот он.

Джандер лежал на койке, прикрытый до груди мягкой блестящей тканью. Лицо его было спокойно и нечеловечески безмятежно. Глаза широко раскрыты, но непрозрачны и без блеска. Он очень походил на Дэниела, и понятно, почему Глэдис было не по себе в присутствии Дэниела.

– Доктор Фастальф осматривал его?

– Да. Я в отчаянии пришла к нему, и если бы вы видели, как он бежал сюда, расстроенный, с болью, в панике, вы никогда не сочли бы его виновным. Но он ничего не мог сделать.

– Он раздет?

– Да. Доктор раздел его, чтобы осмотреть, а снова одевать не имело смысла.

– Вы позволите мне открыть его?

– Зачем? Что вы можете обнаружить, чего не обнаружил доктор Фастальф?

– Ничего, но я должен знать, что ничего не упустил в расследовании.

– Хорошо, но потом опять покройте его. – Глэдис повернулась к нему спиной и уткнулась лбом в стену. Бейли знал, что она опять плачет.

Тело было, пожалуй, не совсем человеческое. Мускулатура, пожалуй, несколько упрощенная, чуточку схематичная; но все остальное было на месте: соски, пупок и прочее. Даже легкие волосы на груди.