Ольга Елисеева - Сокол на запястье

-- Ты наследовал отцу в обоих случаях. - в упор глядя на него, наконец, выговорила Бреселида. - Народное собрание даровало тебе титул "археонакта", это не совсем архонт, а как бы...

-- Может быть, ты не будешь переводить мне койне? - взвился Делайс.

-- По нашим законам ты - царь. - продолжала Бреселида, решив сразу выговорить ему все до конца. - Тиргитао не отпустит тебя жить в Пантакапей, она не хочет больше столкнуться с предательством союзника и мятежом колонистов. Ты останешься здесь. Купцов это особенно устраивает.

-- Почему? - почти машинально спросил он.

-- Потому что твой отец слишком долго выкручивал им руки, теперь они хотят править в городе всем базаром. - в ее голосе слышалось нескрываемое раздражение. - Тиргитао прекрасно понимает, какие выгоды ей это сулит. За год-два Пантикапей ослабеет и станет легкой добычей для скифов. К кому тогда обратятся твои соплеменники? К великой и могущественной Тиргитао. А она потребует в оплату за помощь уже не союза, а полного подчинения. Бреселида сокрушенно развела руками. - Я ничего не могу для тебя сделать. Отныне ты царь и муж моей сестры.

-- А меня... спросить... -- с трудом выговорил Делайс, потом махнул рукой и быстро зашагал во внутренние покои, чтоб ни Бреселида, никто другой не видели душившего его отчаяния.

Пленник повалился на кровать, вцепился зубами в шерстяное покрывало и до отказа забил его в рот. Эта проклятая тюрьма должна была стать для него домом! О Тиргитао он вообще не думал. Такое казалось выше сил. Родной город предал его. Здесь к нему сносно относилась только Бреселида. А Бреселида... тут воспаленное сознание Делайса прорезала дикая мысль... а Бреселида при своем удивительном влиянии на сестру сделала все возможное, чтоб навсегда оставить его Горгиппии.

В этот миг он ненавидел всех.

-- Напрасно ты думаешь о ней плохо. - раздался с подоконника до отвращения знакомый голос. - Да, это она повернула переговоры на обсуждение твоей особы. Но только после того, как узнала, что Тиргитао намеревается убить тебя сразу после заключения нового союза - царица уверена, что ты будешь мстить за отца.

-- Ама вава. - Делайс не без труда вытянул одеяло изо рта. - Она права, я говорю. - пленник обернулся к окну и с нескрываемой неприязнью уставился на пляску солнечных зайчиков, которые в этот миг приняли форму человеческой фигуры.

-- И все же Бреселиде ты в который раз обязан головой.

-- Я предпочел бы...

Золотой лучник не дал ему говорить.

-- Здесь предпочитаю я. - сухо отрезал он. - Мне нужно было, чтобы ты очутился здесь. Мне нужно было, чтобы ты стал царем.

-- У этих... драных кошек? - вспылил Делайс. - После того, как они убили моего отца? Загнали, как дичь, на священной охоте...

-- Именно после этого. - невозмутимо подтвердил Аполлон. - Пережитая боль не позволит тебе отвернуться от боли других.

-- Может, я еще должен...

-- Нет, любить Тиргитао ты не обязан. - возразил солнечный лучник. Я забросил тебя в самое сердце земель, где безраздельно властвует Великая Богиня. Она уже отметила тебя своей ненавистью, и ты будешь с ней бороться, хочешь этого или нет.

И без того бледное лицо Делайса сделалось еще белее.

-- Бреселида - твоя единственная опора. - продолжал Аполлон. -- Она тоже ненавистна Трехликой, потому что не любит крови. Можешь ей доверять.

"Ну, доверять я здесь никому..."

-- Это твое дело. - оборвал собеседника Феб. - Главное, сделай здесь то, что твой отец только начал в Пантикапее, разрушив святилище Гекаты.

-- Но как я... выживу... среди этих сумасшедших баб, поклоняющихся смерти?

-- С тобой будем я и моя флейта... -- рассмеялся гипербореец, и прежде чем Делайс успел сказать еще хоть что-то, золотая фигура на окне вновь рассыпалась на множество беспорядочно скачущих по полу солнечных зайчиков.

ПЕАН 2

АМАЗОНКИ

Аполлон был богом предусмотрительности. Прежде чем отправиться на север, он решил посетить Ареса - покровителя амазонок. Они не были друзьями. Тугодум, как и все вояки, названный сын Зевса завидовал сообразительности солнечного лучника. Пока Арес, глядя в небо, думал: "Вот летят галки," - Аполлон успевал определить погоду на неделю вперед и наплести с три короба предсказаний для тех, кто верил в его болтовню.

Подлетев к Фракии, где на зеленых холмах обычно обитал воинственный бог, Феб нашел Ареса под сосной. Тот, пыхтя, прикручивал тонким ремешком бронзовый наконечник к копью.

-- Прекрасная погода, -- начал гипербореец, глядя, как последние лучи осеннего солнца вытапливают из дерева янтарную смолу.

Арес смерил гостя мрачным взглядом, но ничего не ответил. Аполлон слыл острословом, и простак-копейщик опасался какой-нибудь каверзы с его стороны.

-- Слышал новость? - наконец, сказал он, закончив работу и уверенно подбрасывая оружие в руке.

-- Какую? Что Гефест обещал пересчитать тебе ребра, если застанет со своей женой?

Гипербореец прикусил язык: "Воистину, враг мой!" Он же явился сюда не для того, чтоб дразнить Ареса. Напротив, ему нужен был договор с этим угрюмым несговорчивым истериком, по любому поводу выходившим из себя.

Сейчас в голове Ареса застряла последняя фраза: "пересчитать ребра".

-- Это еще кто кому! - его глаза налились кровью и он с такой силой хрястнул по камню копьем, что древко дало длинную трещину. - Ну вот! горестно всплеснул руками фракиец, работа была безнадежно испорчена. - Что за нелегкая тебя принесла?

Феб нехотя вытащил из-за спины свою волшебную золотую стрелу, коснулся ею копья Ареса, и трещина на глазах срослась, словно края раны.

-- Ух ты! - поразился Арес. У него даже не хватило ума скрыть свое удивление.

-- Так какие новости? - Аполлон с изяществом истинного артиста опустился на камень. - На кого ты точишь оружие?

-- Вепрь проклятый! - вновь вскипел Арес. - Появился в Калидоне и поедает всех на своем пути. Зевс приказал мне справиться с ним. А ведь, -копейщик помедлил, с трудом подбирая слова, -- Черная Свинья - животное Великой Матери, и я не могу поднять на него руку. Кабан - знак моего братства. - он не без гордости распахнул тунику и показал большую татуировку вепря у себя на груди. Сквозь густые рыжие волосы, росшие у фракийца по всему телу, она была почти не видна. Но это не меняло дела. Раз причастившись мясом кабана, человек-вепрь уже не мог ни есть, ни убивать этого зверя без риска вызвать гнев Триединой.

-- Зевс хочет подставить тебя. - спокойно рассудил Аполлон. - Он завидует твоей близости к Богине Матери. Все знают, что тебе она доверяет больше.

-- Да, точно! - кипятился Арес, размахивая над головой гостя увесистым копьем. - Я один не предал ее, когда Зевс установил свою власть, и без охоты назвался его сыном.