Евгений Филимонов - Время льда и огня

К середине дня появились майор Португал и унтеры, они быстро прошли мимо стражника, который не то что ни слова им не сказал, а чуть ли не встал смирно при их появлении. Я начал всерьез прикидывать, кто в стане ночников нам более опасен — майор с его головорезами или же мифическая внешняя охрана, о которой нам рассказывала Мария (довольно невнятно, впрочем, — охрана не входила в круг ее интересов).

Они наскоро перекусили, отдельно от всех, и снова ушли — опять же не таясь, как свои люди. Впрочем, то ли послабление дисциплины было всеобщим, то ли на нас теперь тоже распространялась амнистия праздника, — словом, не особенно долго попрепиравшись со стражником у дверей, мог выйти любой, за исключением самых ленивых, кого не в силах поднять никакие карнавалы. Таковых набралось человек шесть — четверым я подкинул идею перекинуться в карты, прочие опять завалились вздремнуть, — и тогда появилась какая-то возможность осуществить наш план. План состоял в том, чтобы забраться в путевые документы Португала и похитить оттуда схему маршрута. Там нас особенно интересовали места стоянок при «остановочных пунктах снабжения», так на административном языке назывались склады продовольствия и горючего, которые (хотелось в это верить) устроили агенты-ночники на ледовом плоскогорье.

Игроки разошлись вовсю, и дело доходило чуть ли не до зуботычин. Остальные боевики кто дремал, кто просто лежал, уставясь в потолок, по которому бродили сполохи северного сияния да отсветы фейерверков. Я стал в проходе между стеллажами, будто наблюдая за игрой, и тем самым перекрыл поле зрения любопытных, которым вдруг захотелось бы узнать, что там делает престарелый Наймарк у изголовья ложа отсутствующего майора.

Здесь могла быть осечка, которая в корне подкосила бы наш план. А именно — с майора сталось попросту держать карту при себе, хотя это и неудобно: она довольно-таки большая и даже в сложенном виде занимала много места, таскать ее с собой трудно. С другой стороны, у майора я не раз видел небольшой походный кейс-сейф — не там ли документы? Хотя я никогда не замечал, чтобы Португал им пользовался: может, боялся, что на морозе сложные замки сейфа застынут. Словом, те несколько минут, в течение которых старикан Эл рылся в сверхсекретных бумагах командира неудавшегося рейда, были не из лучших в моей жизни — майор Португал, даже плененный, все еще олицетворял собой темную несокрушимую власть. Нас могли живо придушить, а верный майору ночник-вахтер дал бы нужные показания при разбирательстве, если бы разбирательство это вообще затеялось.

Одним глазом я наблюдал за усилиями Наймарка, другим следил за картежными страстями и наконец с огромным облегчением увидел, что он распрямил свою долговязую фигуру и поспешил в наш угол. Тогда и я с нарочито равнодушным видом направился туда же, еле сдерживая желание пуститься бегом. Так и есть — у Наймарка в руках желтела помятая ксерокопия с приблизительной схемкой и табличкой остановочных пунктов с основными координатами. Это было достижение, хотя и половинчатое: я не знал, умеет ли Наймарк определять местонахождение по звездам (а тут вроде бы имелись в виду именно такие координаты), про себя-то я знал точно — не умею. Слабая надежда была еще на Норму с ее неожиданными знаниями в самых неожиданных областях, однако Наймарк меня успокоил:

— Справимся, не боги горшки обжигают. Смотри-ка ты, как растянут маршрут, ну да не мы прокладывали, не нам исправлять… Теперь дело за транспортом!

Он весь прямо-таки загорелся, наш ветеран, да и мне захотелось действовать поактивнее, не только на вылазках в дамские опочивальни, но и в делах покруче. Я спрятал драгоценную бумаженцию к себе в нательный карман рубашки, где сентиментальные десантники обычно хранят фотографии любимых… Дело за транспортом!

На кровлю нашего купола угодил хвостовик осветительной ракеты и медленно шипел в снегу, остывая. По-видимому, сотни их были выпущены в воздух, даже в нашем складе стало светло, будто днем. При этой иллюминации я увидел, как возле входа деловито оглядывается майор Португал, пока его свита беседует о чем-то со своим стражником. Значит, появились… Хорошо, что не минутой раньше. Ну, теперь-то уж наверняка надо уходить — я был уверен, что зоркий глаз майора тут же заметит беспорядок в своих вещах, оставленный Наймарком.

Мы быстро собрали необходимое в два баула и выскользнули наружу через свой подземный (точнее, подснежный) ход. Снаружи вьюга разбушевалась не на шутку, но это было ничто по сравнению со вьюгой карнавала. Стало понятно: то, что мы видели прежде, лишь генеральная репетиция праздника, а теперь он развернулся вовсю. Я изумился обилию мотонарт, прицепных саней, просто санок — все это, облепленное народом, кружилось в бешеном темпе на главной площади, тогда как на каждой улочке, ведущей к центру, разыгрывался свой небольшой карнавальчик, участвовать в котором не возбранялось никому. Больше того: лишь только мы со своими баулами остановились, глазея, на углу, подкатившая в снежном вихре переполненная бричка на полозьях немедленно подхватила нас и помчала, обдавая песнями, хохотом и хмельным духом в этом безостановочном вращении, пока мы не умудрились выпасть как раз напротив фиолетового купола. Помятые и побитые, выскальзывая из-под носа мчащихся отовсюду мотонарт, мы еле ухитрились просочиться сквозь густую пляшущую толпу и незаметно проникнуть испытанным путем — через кухонную подсобку — на женскую половину, где нас уже ждали: Норма — напряженно, Мария — с вальяжным нетерпением.

— Ну что, Петр, — с ходу сообщила она, — отстаивала я твою подружку, как могла…

Я взглянул на Норму: именно так, — показала она глазами.

— А в чем дело?

— Дело в том, что наш-то нынче очнулся и сейчас же требовать ее к себе — вот вынь да положь! И никакого с ним сладу, уперся, да и только… Ну, тут уж я закатила ему скандальчик в честь дня Остановки! У него и всякие желания пропали, не знаю уж, надолго ли…

Она выглянула в иллюминатор на улицу.

— Сейчас он должен к народу выйти и там речь сказать, поздравить… На эту пору всякое движение на площади прекратится, и вам трогаться нельзя тоже, незачем обычай нарушать. А часок спустя — самое время. Я вон вам уже и каталку присмотрела.

— Да ну!

Мария указала на крытый оранжевый снегоход с гусеницами и рулевой передней лыжей, что одиноко торчал возле кухонного подъезда.

— А не слишком заметно? Мы-то рассчитывали па что-нибудь поскромнее, вроде мотонарт. И что там за труба сверху?

— Походная кухня, потому и труба. А на нартах только в трещины и сигать, несерьезный транспорт.

Я и Наймарк переглянулись — уж мы-то насмотрелись на эти мотонарты в пути. Пожалуй, звезда гарема была еще и практичной женщиной.