Сергей Лукьяненко - Глубина (сборник)

— Почему ты хотел убить того человека? — спрашивает Неудачник.

Говорить ему, что нам пригодилось бы чужое снаряжение, я не решаюсь.

— Он мог напасть на нас.

— Нет. Дик хороший.

— Дик?

— Да. Он пробовал мне помочь. Сегодня утром.

Мозги у меня скрипят от натуги.

Значит, за нами следит один из дайверов «Лабиринта»? Не вмешиваясь, не предлагая помощи, но и не мешая.

Странно всё это.

— Анатоль тоже хороший? — кидаю я пробный шар.

Неудачник энергично мотает головой. Но объяснять причины своей неприязни ко второму дайверу не пытается.

— А я? — мне становится интересно. Неудачник перестаёт жевать. Думает.

— Ещё не знаю, — выносит он заключение. Потом извиняющимся тоном добавляет: — Скорее, хороший.

Завязавшуюся беседу прерывать не стоит. Я осторожно беру Неудачника за руку и говорю:

— Ты понимаешь, что вокруг — виртуальная реальность?

— Да.

Прекрасно. Это уже половина дела!

— Парень… как тебя звать?

— Я не могу сказать, — с явным сожалением признается Неудачник.

— Ты уверен?

— Не могу.

— Парень, ты находишься в виртуальности уже полтора суток. Это много, очень много. Твоё тело устало, ему нужен отдых, пища, вода…

Надеюсь, что мой голос звучит вкрадчиво как у гипнотизёра…

— Мне надо выйти, — соглашается Неудачник.

— Я тебе помогу, — вновь обещаю я. — Мы уже рядом. Но если что-то сорвётся, то проще будет помочь тебе другим способом.

Неудачник заглатывает остатки сэндвича и вопросительно смотрит на меня.

— Скажи свой сетевой адрес, — прошу я. — «Лабиринт» сообщит твоим провайдерам, они пошлют человека, и тот выведет тебя из глубины вручную. В этом нет ничего постыдного, клянусь. Такое со всеми случается.

— Нет, это невозможно.

— Послушай меня… если ты так стесняешься случившегося, или боишься… я сам приеду к тебе. Где бы ты ни был. Я частное лицо. Мне плевать на «Лабиринт». Я просто хочу решить твою проблему! Веришь?

— Верю.

— Тогда говори адрес… — на мгновение мне кажется, что я победил. Я действительно готов выскочить из глубины, купить билет на самолёт и отправиться домой к Неудачнику. Хоть на Сахалин, хоть в Магадан.

— Нет.

Я с досады бью рукой по стене и отшибаю костяшки пальцев. Командую:

— Тогда вставай!

Выход из «Диснейленда» устроен внутри зеркального лабиринта. Лабиринт в «Лабиринте»… у меня вдруг начинает кружиться голова, когда я представляю себе эту матрёшку из виртуальных пространств.

— Значит, так… — говорю я, когда мы проходим мимо превратившегося в каменную статую усатого старичка со стопкой каких-то рекламных листков в гранитных пальцах. Старичок печально наблюдает за выходящими с уровня игроками. — Я пойду впереди. Держись вплотную за мной, хорошо? И старайся заметить врага первым. Глаз у тебя зоркий.

— Хорошо, — говорит Неудачник.

Мы входим в зеркальный лабиринт. Вначале это просто коридор, выложенный зеркалами. Потом он начинает ветвиться, перемежаться колоннами, и я напрочь теряю ориентировку. Вокруг меня — десять пар дайверов и Неудачников. Мир дробится, кружится, плывёт.

Чёрт.

В настоящих зеркальных лабиринтах, которые так любят показывать в дешёвых фантастических киносказках, всё совсем не так. Реальность и иллюзию не спутаешь, как бы ни старались режиссёры.

Здесь различия нет.

Я подумываю, не выйти ли мне из глубины. Впрочем, толку от этого не будет. Подробная иллюзия сменится схематичной, вот и всё.

— Неудачник, осторожно! — предупреждаю я, машинально называя его придуманным Гильермо прозвищем. Неудачник не протестует.

Мы блуждаем по зеркальному лабиринту минут двадцать, и, наконец, выходим в большой зал.

Тоже зеркальный. Тринадцатигранная призма.

Вдоль граней-стен стоят компьютеры. Выход!

А под потолком — балкончики, на которых парами стоят монстры. Таких я ещё не видел — огромные выпуклые глаза, длинные руки, цепко сжимающие винтовки, чешуйчатое тело. В остальном — вполне человекообразные.

— Назад! — кричу я. И Неудачник вроде бы дёргается, стремясь отпрыгнуть назад, в зеркальный проход. Но тут монстры начинают палить.

Пули буравят зеркальный пол, острые иглы вонзаются в моё тело. Я палю наугад — в один из балкончиков, понимая, что лишь один из них настоящий, а все остальные — отражения.

Огненный смерч, зеркальный зал заволакивает дымом.

Гремят выстрелы. Меня ранят в правую руку, я дёргаюсь от боли, перебрасываю тяжеленную трубу гранатомёта на левое плечо. Нет даже времени на выход из виртуальности.

И Неудачник бросается обратно.

Мы стоим плечо к плечу, стреляя в проклятые зеркала, и те разлетаются с насмешливым звоном. Меня ранят ещё раз, я кричу, но продолжаю стрелять.

Последняя граната тоже не находит цели, я кидаю гранатомёт вверх, в один из трех уцелевших балкончиков, попадаю — стекло!.. сдёргиваю плазмоган и делаю непростой выбор между двумя последними целями.

Неправильный выбор.

Синяя огненная плеть хлещет в мутнеющее зеркало.

Энергоячейка пуста.

Один из монстров мёртв, то ли его зацепило разрядом, то ли изрезало осколками зеркал. Но второй продолжает стрелять. Его винтовка нацелена в меня, он нажимает на спуск.

Неудачник заслоняет меня собой.

В него входит целая очередь, и он оседает. Монстр перезаряжает винтовку, ловко, сноровисто… а я стою, оцепенев, не в силах осознать случившееся.

Да и нечем мне ответить, нечем стрелять.

Выстрел бьёт над самым плечом, оглушая. Огненный шар полыхает на балкончике, сжигая дотла монстра, выплёскивая цепкие плети разрядов во все стороны — пытаясь найти ещё какую-нибудь цель.

«BFG-9000».

Оружие, которое я так и не смог раздобыть в своём торопливом беге по уровням.

Я даже не смотрю, кто стрелял. Наклоняюсь к Неудачнику.

Его лицо — кровавая маска, грудь разворочена пулями, но он ещё жив — пять прощальных секунд, дарованных игрой…

— Отражение… — шепчет он.

Я стираю ладонью кровь с его лица, поднимаюсь.

За мной стоит рослый мужчина в полном броневом костюме, увешанный оружием, как новогодняя ёлка игрушками. Лицо сухо и спокойно, дыхательный фильтр стянут на подбородок.

— Трудно убивать эскорт-гвардейцев Принца Пришельцев, — говорит он. Голос тих, но под сдержанностью чувствуются кипящие эмоции.

— Ты дайвер… — шепчу я.

— Ты тоже.

На человека, который следил за нами, гигант в броне не похож.

— Анатоль?