Империя Машин: Пограничье - Кирилл Кянганен

необходимости побеждать, достаточно каснуться кожи… и раны перенесутся, обмениваясь местами. Наконец, восторг его угас и он вернул былую серьезность:

– Знаете, Неизвестный почему метки достались преступникам? Потому, что в мире нет вины или виновных, и все свободны, а вы – упёртые морализаторы пренебрегли этим правилом и были покараны. В результате убийцы и насильники, как вы высказываетесь о нас – ваши Господа. Вы пытались отыскать вину там, где ее быть не может – то есть в поступках, но каждый поступает как хочет, сообразно своей воле. Вина и добродетель существует лишь в ваших головах, а не в моей свободе. К счастью наивных душ, истинный властитель этого мира понимает вашу ошибку.

– И кто же ваш хозяин? – Неизвестный сумел опереться локтем, приподнимая спину с мокрого асфальта.

– Свобода, – просветитель осмотрел магнитный диск. Глубокая царапина, – Не пытайся вставать, я проверил на себе, – сострадательно произнес он, – ребро угодит в органы, и быстрее помрешь, на вот, – он подбросил флакончик, – обезболивающее. Как видишь, я не стану тебя мучать или измываться над трупом, мне нужны были только ботинки, и я их забрал. До встречи в Бездне.

Единственное, что не учел просветитель – его волю. Неизвестный дополз до диска, затем – до ступеней, где вскарабкался на крыльцо. Нога подставляла. Он серьезно хромал. Пересилив боль, он отпилил перекладину и сместерил из нее подобие трости.

«Выбраться на кольцевую… Разве что брести по дороге… А Фернир?» – Неизвестный поискал глазами друга, но вывеска пустовала, как и земля. Опершись на палку, он заковылял по восходящей дороге, останавливась на передых каждые минуты две. Его потряхивало, а грудь душили собственные кости, хотелось разорвать плащ и рубаху, дабы легкие раскрылись, и он задышал, но нельзя. Потому, он треща зубами, затянул пояс туже, и, напрягшись, шел и шел. «Декарт, где твоя помощь, когда она так нужна!» – подумал Неизвестный, но одернул себя: «не мог ли он подстроить встречу? Следов то бывшего „напарника“ и не видно».

– Эй! Пьяньчуга! Ты знаешь правила…

Неизвестный встряхнулся, раскрывая глаза. Он… таки сумел! Изнуренный, но вышел на кольцевую!

– Сюда иди! Или ты не понял?! – его ткнули древком копья, – Воррен! Доложи на пост о нападении…

Стражник обследовал ранения Неизвестного, – не хило уделали, кто нападавший?

– Просв… – стражник успел закрыть ему рот ладонью, – Хмм… сожалею, – а в живот уперся кинжал, но не успел он докончить начатое, как изо рта его вынырнуло лезвие вместе с всплеском крови, окропившем одежды.

– Не доглядел я за тобой, и вот – спаситель в беде! – Декарт помог ему подняться, – на Кольцевой возобновили движение повозок, там тебя и спрячем, где ночуешь?

– Не твоих ушей дело…

– О, ошибаешься, я инвестировал в тебя время, а отплатить ты мне можешь только тем же. Раны не позволят тебе добраться туда самостоятельно, а судя по упорству, с коим ты выискивал травника, дело скорое.

– Третье кольцо… Дом с черепичной крышей, вторая развилка…

– Умница, – Декарт похлопал его по плечу.

– Я – не твоя зверушка, береги руки.

– Придержи угрозы до выздоровления, брат мой, – проговорил он после паузы, когда поблизости объявились извозчики на паровых телегах.

– Повздорили?

– Всыпал бабенке, а та оказалась при брате, – сказал Декарт.

Извозчик понимающе ухмыльнулся:

– Залезай, герой.

Телега тронулась с места, покачивая полновесными боками, подергиваясь на впадинах, да подскакивая от угодивших под колеса каменьев. Декарт накрыл Неизвестного полотном, предназначенным для овощей, а сам уселся рядом, закидывая ногу на ногу и подложив под зад мешок с зерном. Плавный въезд по кольцам прерывался стоянками дозаправки, где кочегары подавали в паровые котлы уголь, однако из-за дождей, остановки пустовали.

– Слыхал… Меченого порешали! Как курочку в переулочке! – рассмеялись поблизости.

– Тише ты, – шикнул сосед, – нас слушают.

Декарт придавил откидывающееся покрывало:

– Проходная, не высовывайся.

– Мечтаю оказаться там, Поднебесье – город богов, – проговорили с соседней повозки.

– Разве что разжиревших, и с отвисшими животами, – ответил Декарт, – Эй! Начальник или кто там на посту! Коням надо воды!

– Вам с неба не хватает? – ухмыльнулся постовой, скрываясь в деревянной башне.

– Говорят, мир оплакивает умерших, но мне кажется, что земля просто смывает кровь и следы своих преступлений, – сказал неожиданно Декарт.

– Но убивают люди, – возразил Неизвестный, выглядывая за спинку повозки.

– А как же. И смерть придумали люди.

Вспыхивающие стволы пламени, вздымающиеся от нефтяных вышек… «Внешний периметр!» Но Неизвестный так ослабел, что опустился на фанеру и мог лишь слушать чужой говор.

– Давно не заправлялись?

– Сам глянь, горючее на нуле, коли закончится в дорожке, то задним ходом эта колымага разнесет…

– Проезжайте! Лендри, отвори ворота!

Часом позднее их задержали. Как стало известно, повозку угнали накануне. Неизвестного повязали и намеревались уволочь на допрос. Декарт его выручил. Естественно, если убийство патрульных считать вызволением из преступления, коего он не совершал.

– Они покрывают Александра, – прокомментировал Декарт свои действия.

– Они исполняли приказы!

– Это одно и то же. Вдобавок, мы получили ценные сведения об его местопребывании, – сказал довольный напарник, наматывая на кулаки бинты. Он попробовал забросить Неизвестного на плечо, но тот со злобой поднялся сам, ковыляя с «тростью» позади Декарта. На ступенях, в доме, пришлось тяжко, но Неизвестный стоически терпел, не выявляя и тени бессилия, разливавшегося по его телу.

Вот и знакомая дверь. Он толкнул ее коленом, упираясь в дверную коробку, и прислонился лбом к холодному бетону.

– Давай девочка, держись! – раздалось из комнаты.

Неизвестный в ярости отбросил палку, и, вломившись, оттянул от Амалии Декарта. Но потерял равновесие и повалился на стол, сломав его своим весом.

– Отойди и доверь дело профессионалам, коли сам не на ногах – оттолкнул его Декарт, закатывая рукава, – после займемся и тобой.

– Срочно… вещество… кх… – Неизвестный кряхтел, рука непроизвольно расслабилась. Ампула с лекарством стукнулась о пол, а он провалился во тьму.

Глава – 10 – Йом

Над головой парила точка, назойливо маячившая пред глазами, затем она выросла до птицы, и Йом силился ее поймать – не ухватить. Не дотягивались руки. Распустившиеся лепестки роз благоухали, манящие апельсиновым ароматом. Аппетитный запах сочного винограда и фиников затуманивал рассудок подобно крепкому одеколону, и в то же время, будоражил воображение. Под ухом катится ломтик яблока. Он подвернул голову, чтобы взять его и съесть… Обрывистый крик.

Опухшие пальцы онемели, Йом приподнял голову – следы от молотка.

– Не шевелись, скотина! Тебя штопали двое суток, а ты ща все попортишь!

Он простонал. «Птица…». Оказалось, то – муха запуталась в паутине. Насекомое медленно увязало в клейкой ловушке. К жертве неторопливо приближался паук. Взгляд расплывался, но он продолжал следить за сценой, не имея сил отвернуться. Вот паук настигает муху и вонзает в тушку клыки, впрыскивая яд. На мгновение Йому показалось, что его вновь уносит в даль сновидения. Границы предметов размываются, превращаясь в однотонное сияние. Путы ослабшего тела растворяются, и Йом возвращается в сказачную страну. Он снова – неустанный странник, бродящий по бескрайним просторам. Держит путь – куда пожелает, не связан чуждой волей, всецело – творец судьбы. Перед ним тропический лес. Вооруженный лесорубом, он принимается скашивать поросль, продираясь сквозь дебри. А, когда ему надоедает игра в упорство, разворачивается, направляясь в обход. Никто не заставляет продолжать напрасную трату времени. Он решает покорять горные вершины. По извилистым тропам продвигается на Север, к подножью одной из сопок. Видит горный ручей, ниспадающий в маленькое озерцо. Недолго думая, он раздевается догола и ныряет в льдистую воду, всплывая на поверхность под водопадом. Часом спустя он ловит в капкан живность и отваривает кролика на суп. Растягивает палатку. Подвешивает сушиться белье, укладывается поудобнее и… засыпает.

Йом просыпался свободным, а затем, протирая глаза, обнаруживал сокрушительную истину неволи. «Я валяюсь где-то в погребе… рядом с подвешенным мясом» – подумалось ему, когда получилось кое-как осмотреться.

– Вас некуда было складировать, – проговорил мясник, отрываясь от разделки туши, – ты жутко насобачил господину,

– С каких пор лавочники занимаются врачевательством? – спросил Йом, ощущая ломоту в затекшей шее. Валик, по всей видимости, выполнен из металла.

– Не морщи лоб,