Валентин Иванов - Энергия подвластна нам

Здесь министр перебил Степанова:

– Я слышал, что вы и сын Фёдора Александровича особенно настаивали на развитии этой темы.

– Может быть, это не совсем так. Фёдор Александрович утвердил состав инициативной группы и назначил её руководителем Ивана Петровича, потому что именно Иван Петрович три года назад яростно возражал против намеченного ответвления нашей тематики в область физиологии. – Степанов усмехнулся. – Фёдор Александрович хорошо знает его! Теперь в нашей среде именно Иван Петрович страстно стремится к этой тематике!

Увлекаясь, Михаил Андреевич закончил словами:

– Мы убеждены в том, что советская наука находится на пороге получения возможности благотворного воздействия на живые организмы, повышая их силу и работоспособность. Может быть, удастся подойти к проблеме долголетия…

Когда Степанов простился и вышел, министр проводил его задумчивым взглядом.

– Растёт, выросла смена всем нам, – сказал он, ни к кому не обращаясь.

– Уже выросла, будет расти и перерастёт нас! – подтвердил его товарищ, бывший конник гражданской войны.

– А не думаешь ли ты, Василий Васильевич, что нам с тобой, если захотим, можно будет дополнительно, сверх нормального срока жизни, поработать? Прикажут подольше жить! А?

В открытое окно входил гул живущего и работающего города-гиганта. От нагретых солнцем жаркого августа чёрно-серых асфальтовых мостовых и каменных зданий воздух поднимался невидимыми восходящими потоками, неся звуки жизни миллионов людей, стремящихся к общей цели.

Глава пятая

ЧЕРВЬ РОЕТ

Сегодня крупнейшие радиокорпорации империалистических государств транслируют выступление одного государственного деятеля заокеанской страны. Повернём рукоятку настройки… В эфире шорох, скрежет, обрывки танцозальных мелодий, настойчивых реклам, проповеди смирения с угрозами отлучений и ада… Дальше, дальше! Вот оно!..

– Наша великая миссия заключается в распространении нашей цивилизации, нашей культуры повсюду, невзирая на протесты закоснелых в невежестве народов!.. Да! Должны быть открыты границы и отвергнуты смешные претензии отсталых наций на самостоятельность, когда мы обещаем всем помощь и покровительство…

Пауза. Знакомые слова! Не так уж много лет прошло с того времени, когда проповеди мирового господства, извергаемые бесноватым «фюрером», засоряли эфир. И вот они снова звучат, – на этот раз из-за океана.

Оратор точно жуёт каждое слово, катает его во рту и потом выплёвывает. Он продолжает:

– Да, покровительство, повторяю я, господа! Покровительство! Помощь! Кто от них отказывается, тот или безумец, или злодей! Так не должны ли мы прийти на помощь народам, в том числе и тем из них, которые не в состоянии понять величие нашего сердца? Не должны ли мы освободить их от отвратительных предрассудков самостоятельности, стоящих препятствием на великом пути нашей исторической мировой миссии?

– Бессмысленные разрушения прежних войн оставляли победителям только развалины. Мы же, сметая всё лишнее с нашего пути, должны сохранить истинные ценности, созданные человечеством! Господа! Я презираю и отвергаю варварские способы разрушительных войн! Во имя цивилизации сохраним города, дороги, мосты, заводы, порты и корабли! Сохраним это истинное наследство человеческого гения, созданное до наступления нашей великой эры!

Пауза.

Оратор рычит:

– Мы обязаны устранить все препятствия силой нашего атомного оружия! Мы требуем от наших учёных такого гуманного применения нашей науки, чтобы вместо солдат мы посылали бы в спасённые нами страны только могильщиков для уборки трупов врагов цивилизации, побеждённых нашим оружием! Мы должны разорвать, наконец, железный занавес!

Довольно! Вы что же, господа, думаете встретить опять простака-африканца, который отдаст вам за жалкие стеклянные бусы свой золотой песок, клыки слонов и шкуры леопардов? Или ваша наглость ждёт повторения встречи с доверчивым индейцем, который пустит двоедушного гостя в просторы сосновых лесов и прерий? Или вновь вам мерещится договор с одуревшим в гареме раджой, который вам продаст свой народ, испугавшись угроз?

Что ж, за последние годы вы немало получили суровых уроков, но вы учитесь плохо! И вы очень отстали. Жизнь движется. Вы же стоите на месте, ловите время за пятки.

Песня о силе тайного оружия – старая песня. Вырос мир, и проснулось сознание народов!

Нет монополий на знания, кончаются монополии на власть и даже ваши атомные пушки и бомбы вам не помогут!

…А есть кое-кто и в нашем городе, кто слушает этот отвратительный бред, как и другие подобные ему речи, с немалым удовольствием.

Что же это за люди и где они находятся в такой неожиданной близости к нам?

– Я искренне завидую вам, мистер Лайдл. Вы имели возможность лично слышать его. Я же находился уже здесь. Правда, я не потерял ни одного слова! Чорт побери, это была подлинно историческая речь! Вот это настоящий государственный ум…

– Да, Смайльби, эта речь оставляет неизгладимое впечатление…

Эта беседа велась в деловом кабинете, в одном из уютных московских особняков, арендованном представителями заокеанской страны. Судя по состоянию пепельниц, наполненных окурками не сигар, а папирос, – ведь русский табак знаменит во всём мире и так легко курятся душистые папиросы, – разговор должен был приближаться к концу.

– Дорогой Лайдл, радиопередача отвлекла нас от основной темы. Могу вас заверить, что я в состоянии выполнить просьбу нашего высокоуважаемого мистера Томаса Макнилла. Повторяю: ему нужен некто – мужчина, техник, образованный, здоровый, внимательный, осторожный, ловкий. Цель – дальняя поездка и точные наблюдения. Такой человек у меня есть.

Говоривший это – хозяин, а Лайдл – гость. Хозяин – тип дельца, которых в далёкой заокеанской стране выдвигают две близкие силы или два способа игры – биржа и выборы. Коренастый, массивные плечи, тяжёлые черты гладко выбритого лица. Много уверенности, много деляческой хватки, много решимости, очень деятелен.

– Но мистер Макнилл пишет, – говорит Лайдл, – что этот, как бы его назвать вам, человек, должен быть на месте непременно в последние дни июля. Остаётся мало времени, а мистер Макнилл сама точность. Ваш человек может опоздать.

– Сегодня его позовут, завтра выезд. Дорога – три дня. Успеет приехать, осмотреться и приготовиться!..

…В недалёком прошлом Анатолий Николаевич Заклинкин казался обычным молодым инженером, – человек как человек, не хуже и не лучше других…

Но «казаться» – ещё не значит «быть»!