Вад Капустин - Чужие свои

Высказавшись, Валерий сошел с возвышения и вернулся на свое место — скамью свидетеля справа от председателя.

Седов сознательно не стал останавливаться на обвинении меххри в нападении на галактического посредника — на него самого. Именно в этом преступлении пауки вполне могли быть замешаны только косвенно. А вот судьба рейси нуждалась в немедленном расследовании.

Слова землянина аудитория встретила оглушительной тишиной, как будто судьи и публика не могли сразу осознать смысл выступления. Потом в зале раздался шум, споры, выкрики.

— Нешуточное обвинение! Чем ты можешь подтвердить свои глупые выдумки, человек? — не дожидаясь разрешения судьи, выкрикнула флуска. — Это не может быть правдой!

— Может, — Валерий вновь поднялся с места, и зал сразу затих — публике хотелось услышать доводы известного посредника. Не часто можно услышать полемику представителя Координационного Совета, но при этом гуманоида цивилизации невысокого класса, с дипломированной защитницей расы суперуровня «L».

— Всё очень просто, — объяснил Седов. — Я опытный переводчик, и в первую очередь обращаю внимание на языки. — Он отчетливо вспомнил сцену в Храме и шепот старого жреца.

— Прибыв на Равану, я впервые услышал язык меххри, но думаю, даже сейчас мог бы воспроизвести несколько фраз — язык этот достаточно известен в содружестве. — Валерий прикрыл глаза и напел мелодичную фразу, потом взглянул на адвоката.

— Да, — подтвердила флуска. — Это приветствие на языке меххри. Наши народы близки, и я понимаю их речь. И что же?

— В Храме народов Раваны, — продолжал Валерий. — Я услышал, как жрец молился трем богам: каждому на языке его древнего народа. Но эти языки в достаточной степени были похожи на современные. Кроме одного, — он сделал многозначительную паузу.

— Кроме языка рейси? — подсказали из зала.

— Да, — подтвердил Седов. — И я не могу воспроизвести этот язык даже в памяти, даже в мыслефоне, он слишком для меня сложен. Однако думаю, среди экспертов межгалактического суда найдутся представители телепатических рас, которые сумеют считать и транслировать на экран воспоминания из моего сознания, начиная со встречи со Сквистром и заканчивая отлетом с Раваны. В моей памяти найдется и сцена в Храме для лингвоанализатора. Я уже сказал, что готов пойти на не слишком приятную процедуру ментосканирования, если, конечно, защита и судьи не возражают.

Публика взволнованно загудела, предвкушая интересное зрелище. В согласии суда можно было не сомневаться. Оойри объявил перерыв для совещания с экспертами, и взволнованная Цоулистин подошла к землянину.

— Неужели это правда? — подавленно спросила она. Мысль об уничтожении разумной арахноидной расы своими же собратьями привела флуску в невыразимое смятение. — Этого не может быть!

— Может, — вновь повторил Седов, с сочувствием глядя на защитницу меххри, в одночасье лишившуюся расовых иллюзий. — Потому-то я и согласился на ментосканирование. Я хочу спасти народ рейси. У моих андхарских друзей с Раваны остались о них неплохие воспоминания. Будем надеяться, что их просто переселили на какую-нибудь, не очень благоприятную для арахноидов планету.

— Нет, не может быть, — упрямо повторила расстроенная паучиха и отошла к боковой трибуне.

Процедура ментального сканирования, которую провел, по просьбе председателя, эксперт — фелиноид с Илирны, — дала другой, совершенно однозначный ответ. Рассказ царя андхаров и языковой анализ подтверждали — речь идет о двух разных народая, а значит, да, меххри виновны.

Когда Валерий очнулся от транса после процедуры, на него с уважением глядел многоцветными глазками председатель Оойри:

— Ты отдал воду живой планеты за артефакт для аборигенов безо всяких условий?! Весьма достойный поступок, весьма. И влияние артефакта, без сомнения, требует компенсации, полностью согласен, — одобрительно сказал тлалок. — Теперь я понимаю, почему о тебе снимают все эти малохудожественные визуалы, которые так любит недозрелая поросль.

— Было даже интереснее, чем в фильме! — выкрикнули с галерки на универсальном. Очевидно, та самая недозрелая поросль. — А можно повторить последний кусок — там, где второй отдает дикарю чашу, и они все воскресают, встают и смотрят в огонь? Класс! И там, где самка бросается к нему, а он ее отвергает?

— Ты что, он ведь женат! Последнюю серию не видел? — запальчиво возразил второй юношеский голосок на низком теджике. — Дома еще посмотрим. Я всё записал!

Валерий с трудом приподнялся и с ужасом увидел в зале вспышки записывающей аппаратуры. Двое нескладных птицеклювых юнцов на заднем ряду, восторженно вздергивая еще розоватые, по молодости, хохолки, громко щебетали, не сводя восхищенных глаз с него, Седова.

— Племянники. Пришлось с собой взять, — извиняющимся тоном прошептал денебианский секретарь судебной коллегии. — Не смог отказать, уж очень просились! На вас посмотреть хотели.

Валерий, наконец, понял, почему на скучное судебное заседание набилось столько молодежи и приезжих. Поклонники альфа-искусства решили увидеть наяву своего кумира. Он мог себе представить, как смотрелись в видеоряде его раванские похождения, да если еще и без звукового сопровождения! Что ж, публика не была разочарована. Да и председатель, кажется, тоже.

— Весьма, весьма достойно, — повторил Оойри. — Я готов лично представить твою родную планету, Землю, на возвышение на ближайшей Ассамблее. Задержись после заседания, поговорим.

— Буду польщен, — почтительно ответил Седов. Анка и ее соратники, похоже, без труда добились желаемого.

По знаку председателя, сцену молитвы воспроизвели еще раз.

Публика и судьи вновь увидели внутреннее помещение Храма, услышали молитву верховного жреца, обращенную к богу — пауку. Валерий без удивления выслушал оглашение окончательных данных лингвоанализатора:

— Безусловно, язык цивилизованной арахноидной расы. Но ничего общего с речью меххри!

— Итак, — подвел итог председатель после короткого совещания с судьями и экспертами. — Обвинения Координационного совета против народа меххри подтверждены и к ним добавлены новые, еще более серьезные. Меххри признаются виновными в незаконной колонизации, преступлении против двух докосмических гуманоидных рас планеты Равана и приговариваются к изоляции на шестнадцать полных галактических циклов, к выплате репараций пострадавшим и оплате судебных издержек. Вопрос о сумме возмещения и о протекторате над Раваной будет решаться в Координационном Совете Содружества, а дело об исчезновении народа рейси направляется на доследование.