Лукоморье. Книга 1 - Родион Александрович Вишняков

Ларс пристыженно опустил голову и чуть убавил звук на радиоприемнике.

В стальной груди опять стучит,

Как будто сердце. Ты – живой!

Но говорит твой алгоритм,

Что это лишь программный сбой.

И каждый новый день

Встречаешь ты с надеждой на ответ:

Ты лишь машина или человек?

Ответа нет…

Непробиваемая броня –

Для самого тебя стальной капкан:

И где-то там, у схем внутри,

Кричит,

Болит

Твоя душа!7

– Сейчас подогреется, и можно будет пожрать, наконец. – Винни пододвинул под масляную горелку металлические банки с кашей внутри. Хэлл тем временем положил на стол завернутую в пакет буханку хлеба:

– Пока греется, можно перекусить.

Предложение было принято единогласно и молча. Буханка пошла по рукам, после чего

за столом воцарилась жующая тишина.

– Нет, мне вот непонятно. – Ларс прожевал очередной кусок хлеба и первым нарушил молчание. – Ну, дадут нам эту «телегу» новую. Ну, даже если не нам. Я так, образно. Это ж насколько больше туда можно будет людей посадить?

– Да кто ж их знает, – флегматично пожал плечами Гиль. – Вряд ли много.

– Да, – кивнул Хэлл. – Думаю, одного, максимум, двух. Я так понимаю, увеличение грузовместимости идет за счет снижения собственного веса. Вряд ли они увеличат без нашего непосредственного участия силу движущего механизма.

– Да подождите вы! – рассердился Ларс. – Вы не о том говорите.

– А о чем надо? – не понял Винни.

– А я понял, – кивнул Гиль. – Он про то, как мы все поместимся тут. Сейчас пожрем, ляжем спать, и сами увидите.

– Да видели мы уже! – рассмеялся Хэлл. – Первый раз с тобой, что ли, спать будем ложиться?

– Блин, Серега! Иди ты нафиг со своими шутками! – огрызнулся Гиль. – Один раз спальник посеял, так теперь все время будешь вспоминать, как на одном спали?

– Я согласен, – кивнул Винни. – По ходу дела и будем разбираться. На двоих места здесь должно хватить.

– Можно будет, в крайнем случае, вдвоем вахту нести, – предложил Гиль. – А то одному уж больно тяжело. Под конец от этого Кота реально рубить начинает. А так хоть поговорить будет с кем.

– Если с нами девочки поедут из научного отдела, то я могу с ними и в одном спальнике спать. Ох, ребята… – Ларс закрыл глаза, заново переживая какой-то момент из жизни. По-видимому, приятный, поскольку на покрытом щетиной лице появилась довольная улыбка. – Какая там девочка работает у них лаборанткой! Если бы вы ее только видели… Как вспомню эти большие, выразительные глаза, губы… Какая форма! Рот слюнями наполняется. И сиськи… – Ларс растопырил пальцы, пытаясь жестом добиться нужного объема. – Хоть сейчас готов идти к ней в лабораторию. Вот правда, мужики! Прийти, лечь и сказать: Люся, я ваш навеки… А потом взять ее, притянуть к себе, поцеловать, а там уж пусть хоть каждый день на мне опыты свои ставит.

– А ты точно стихи не писал? – Гиль с подозрением посмотрел на Ларса поверх очков. – Я бы на твоем месте попробовал. Думаю, хорошо получится.

– Можно сказать, что и не писал. Было пару раз, когда играл еще. Но там такой тихий ужас вышел, что я решил не тратить нервы.

– А ее Люся зовут? – Винни перемешал подогреваемую на огне кашу и сунул в рот ложку с комком еды. – Еще масла и меда – и выйдет просто сказка.

– Кого? – не понял Ларс.

– Лаборантку твою.

– Нет.

– А как?

– Да без разницы, – махнул рукой Ларс. Помолчал немного, обдумывая что-то свое. – Нет, мужики. Вот приеду – и пойду к ней. Не могу больше.

– «Я вас любил так искренно, так нежно, как дай вам Бог любимой быть другим», – процитировал Винни. Усмехнулся и тяжело вздохнул: – Великий человек все-таки был. Даже не все стихотворение, только эти две строчки, а сколько чувств. Сколько второго плана, который мгновенно оживает!

– Ну, я бы так не сказал, – пожал плечами Ларс. – Красиво, да. Но чтобы там что-то второе открывалось…

– Вот полюбишь без ответа, тогда и вернемся к этому разговору.

– Кстати, неплохая идея. – Ларс заговорщицки улыбнулся. – Как там целиком это стихотворение? Я его лаборанточке зачитаю.

Вместо ответа Алексей сделался каким-то серьезным. Помолчал несколько секунд, взглянув исподлобья на Хэлла, потом на Гиля. Последний коротко кивнул.

– Ты смотри, поосторожнее, – сурово бросил Хэлл. – Говорят, русалки чуют, когда на интимные и всякие пошлые дела пробивает. Придут, будут в лес заманивать. Уйдешь к ним – и поминай как звали. Останутся только кости с именным жетоном.

– Да ну… – протянул Ларс. – Бред это все. Не может быть такого. – Проходник посмотрел на серьезное лицо Сергея и, не дождавшись ответа, повернулся поочередно к Винни и Гилю: – Ну, ведь бред же?

Ему никто не ответил. Ларс продолжал переводить взгляд с одного проходника на другого, но в помещении продолжала висеть гнетущая тишина.

– Да идите вы к лешему! – наконец бросил Ларс.

И тут стало совсем тихо. Пауза длилась пару секунд, после чего Винни протянул:

– Ой, дура-ак!

– А ведь все так хорошо было. – Хэлл уронил лицо в раскрытые ладони. – Мы же пошутили.

– Вы ненормальные, что ли? – взвился Ларс. – Кто ж так шутит-то? Если я самый молодой среди вас и позже всех сюда пришел, значит, можно надо мной издеваться? Думайте, что говорите!

– Ну, по сравнению с тем, что ты сейчас сказал, мы все тут просто отдыхаем. – Гиль встал из-за стола и подошел к углу, где лежали вещи. Присел и начал копаться в своем рюкзаке.

– А что я такого сказал-то? – Ларс продолжал хмуриться.

– Ты лешему нас предложил, – ответил Хэлл. – Теперь может прийти.

– Опять прикалываетесь?

– Нет. Теперь уже не до шуток.

– Может? А может и не прийти? – с надеждой спросил Ларс.

– Может и не прийти. Кто знает, что у него в голове.

– Ну, Кот же скажет…

– Кот не скажет, – отрезал Винни. – Кот не говорит про леших, кикимор, водяных, зомби, русалок и прочих жителей леса. Он предупреждает только о передвижении аномалий.

– Ладно. – Гиль вернулся, держа в руках банку с медом, и взял со стола хлеб. – Сами виноваты. Нечего было прикалываться. – Он повернулся к Винни: – Идем. Подстрахуешь. Попробуем исправить.

– А мне что делать? – растерянно спросил Ларс у Хэлла, после того как остальные вышли на улицу.

– Ничего, – пожал плечами Сергей. – Все как всегда. Сейчас поужинаем и ляжем спать. Дежурство согласно установленному графику.

Он подошел к дверному косяку, достал из поясного чехла большой нож с зазубренным лезвием и с размаху вогнал его в дерево.

– Вот здесь можно. – Винни ткнул рукой в сторону старого иссохшего дерева,