Константин Соловьёв - ГНИЛЬ

Маан, хоть и не любил толпы, в штаб-квартире ощущал себя достаточно комфортно. Это был отдельный кусочек мира, отгороженный от всего окружающего не очень толстой, но совершенно непроницаемой стеной, своеобразная изолированная среда, содержащая в себе концентрированную культуру уникальных микроорганизмов. Этакая пробирка с анти-телами, выслеживающими признаки Гнили в любом ее проявлении. Далеко не каждый здесь был инспектором, в Контроле служили тысячи человек, по-своему обеспечивающих его деятельность. Кроме ученых, которых звали «белыми комбинезонами» или просто «ребятами Мунна», здесь можно было встретить людей самых разных специализаций и умений. Технические работники, координаторы, архивариусы, анализаторы, оперативные агенты, водители, оружейные инструктора, референты, делопроизводители, охранники, специалисты по внешним связям, начальники отделов, дезинфекторы, юристы, тайные соглядатаи, специалисты по «негласным акциям», члены отдела пропаганды и информационного обеспечения, саботажники, клерки, аудиторы, телохранители, чьи-то заместители и исполняющие обязанности, бухгалтера, мастера по ремонту и обслуживанию техники, системные специалисты… Контроль представлял собой огромную машину, чья постоянная деятельность была возможна только усилиями огромного количества людей. С годами его структура стала тяжеловесной, сильно разветвленной и достаточно громоздкой, так что даже Мунн иногда сетовал на то, что количество бюрократов в Контроле уже давно превышает количество инспекторов и Кулаков вместе взятых. Впрочем, в этом сетовании Маан склонен был видеть затаенное удовлетворение шефа. Даже погрязший в управленческой паутине Мунн наверняка любил чувствовать себя наиглавнейшим механизмом в этом огромном агрегате, который за глаза называли Контролем или просто Конторой. Возможно, в глубине души он сам был бюрократом, хотя его внешность и манера себя вести навевали совсем другие мысли. Мунн любил глобальность, масштаб. Он часто вспоминал о тех временах, когда весь Контроль, который он возглавил, состоял из четырнадцати агентов и двух автомобилей. И теперь, когда Контроль представлял собой одну из самых больших и влиятельных организаций Луны, не мог не чувствовать гордости за свое детище.

В отделе Маан застал всего двух инспекторов. Мвези, судя по всему, заканчивающий ночное дежурство, сидел за своим письменным столом и стучал по какому-то бланку чернильной ручкой, напряженно, точно что-то обдумывая, и глядя в потолок. Тай-йин, засунув руки в карманы пиджака, разглядывал что-то через окно. На звук открывшейся двери повернулись оба.

— Минус один, Маан!

— Это значит, еще на один день меньше мне осталось видеть ваши рожи. Привет, — Маан снял плащ и повесил его на вешалку, — Опять кто-то курил здесь?

— Лалин, кажется.

— Я просил его не курить в отделе.

— Попробуй попросить его передвигаться на ногах, и всю оставшуюся жизнь он будет ходить на руках как акробат, — темные веселые глаза Тай-йина прищурились, — Но он уже ушел.

— Вызов?

— Кажется. Хольд и Месчината были с утра, но тоже куда-то смылись.

— Лалин уехал в шестнадцатый блок, — сказал Мвези, чиркая что-то ручкой, — Там подозрение на «тройку».

— Один? — удивился Маан.

— Думаю, скоро вернется. Какая-то сумасшедшая старуха кляузничает на своего соседа. Это не похоже на «тройку».

— У нас была «тройка» вчера.

— Уже слышал, — Тай-йин кивнул, — Вас с Геалахом не забыли поставить нам всем, дармоедам, в пример, верно, Мвези?

— Верно, — темнокожий Мвези опять ушел в работу, потеряв интерес к вошедшему.

— Говорят, вам попалась «говорящая комната»?

— Да.

— Хорошее дело. Я не видел ни одной за последние полгода. Было весело?

— Даже не представляешь, насколько. Три часа подряд он рассказывал нам анекдоты, мы с Геалахом чуть животы не надорвали. Кстати, ребята Мунна называют это «статус-тутус» — чтоб ты знал. Так это называется у них.

— Я думаю, когда они смывают дерьмо в унитазе, это тоже называется у них как-то по-особенному.

— Унитазус-дерьмус, — сказал Мвези, не отрываясь от своих бумаг.

Глядя на его полное, занявшее все кресло, тело, иногда казалось, что слышишь треск расходящегося на нем костюма. Мвези восседал на своем рабочем месте и казался огромным деловитым тюленем, близоруко щурящимся и ежеминутно морщившим нос. Во всех его движениях была медлительность, но медлительность по-своему грациозная, как у большого тучного животного.

— Точно. Геалах, кстати, звонил, сказал, что будет часа через три. У него какая-то инспекция в южных жилых блоках. Передавал тебе привет.

— Ну, теперь мне будет за него спокойнее. Как ночь?

Мвези поерзал в своем кресле.

— Бывали лучше.

— Все мы бывали лучше — когда-то, — Маан оправил на себе пиджак, — Но Мунн будет спрашивать с меня.

— Так точно, шеф! — Тай-йин вытянулся по стойке «смирно», но даже в таком положении мог достать разве что до подбородка Маана, — Мы помним, шеф!

— Как жаль, что не в моих полномочиях отправить вас сортировщиками на гидропонические фермы, — вздохнул Маан, — Итак, что случилось за ночь?

Уловив в его голосе намек на официальные интонации, Мвези оторвался от своих бумаг.

— Два вызова, три-двадцать пять и четыре-пятьдесят восемь. На первый я послал ребят из шестого отдела, у нас было пусто, чем закончилось не знаю. Кажется, «единица».

— А второй?

— Я послал Хольда. Он был счастлив в пять утра ехать черт знает куда.

— Он был в оперативном резерве, если он хочет прибавки за счастье, пусть обратится в бухгалтерию, — Маан чувствовал, что входит в рабочее настроение. Точно давление внутри и снаружи выровнялось, — Что там?

Мвези заворочался в кресле, слишком маленьком для его громоздкого тучного тела.

— «Двойка», шеф.

— Хорошо для начала. Кажется, ты не торопишься осчастливить меня подробностями.

— Ничего особенного, — невозмутимый Мвези, вечно выглядящий сонным, пожевал толстыми губами, — Хольд разобрался на месте. Какой-то инженер, кажется. Вторая стадия. Сообщила его жена, ей показалось странным, что у него внезапно улучшилось зрение.

— Как интересно.

— Пропала близорукость. Он всегда носил очки, а тут вдруг она заметила, что он отлично видит и без них. Ни линз, ни операции, ничего. Просто стал хорошо видеть. И не торопился ей об этом рассказать.

— Скажи уж как дело было! — подал голос Тай-йин, сдерживая смех, — Думаю, ему понравится.

— Я передал сводку.

— Мвези, — Маан заставил себя быть строгим, — Мне тоже отчего-то показалось, что это была не полная информация. Я ведь все равно прочту твои писульки, прежде чем идти к Мунну. И лучше, если я буду знать все заранее. Ты тоже так думаешь?