Василий Гозалишвили - Демон

— Думает, как пятилетний ребенок. Хотя рефлексы на высоте… Если бы вы знали, сколько крови попортили мои «яйцеголовые» вашим преподавателям, пытаясь найти среди тысяч претендентов именно вас? Ужас. И вот теперь, когда оказалось, что ставка на нестандартное мышление оказалось верной, я хочу добиться того, чтобы Демонов стало больше на порядок или два. Поэтому я буду крутить записи ваших боев по всем сетям головидения Конфедерации, пока не получу достаточно средств, чтобы создать подразделение, которое уничтожит последнего Циклопа. Понятно? А вы будете покорно таскаться по всевозможным приемам, награждениям, и тому подобной ерунде до тех пор, пока на вашей груди останется хоть одно место под самую завалящую медаль. А не хватит тех, что есть — мы придумаем новые…

— Вот это перспектива! — вздохнула Элен. — Уж лучше тренироваться или воевать. Не люблю эти церемонии… «Автограф, пожалуйста»! «Можно с Вами выпить…»… «Ой, а что вы делаете сегодня ночью»?

— А кто любит? Я? — Ошибаетесь! Меня тошнит от этих сытых, лощеных типов, которые сначала орут «Помогите!», а потом жалеют кредиты для тех, кто их вытащил из глубокой задницы… Век бы их не видел… А что делать? Ладно, думаю, что вам все понятно. Можете идти. Взлет раздельно, а там заходите на посадку как обычно, и ко мне на обед. Кстати, не забудьте принять душ и переодеться… Жду вас через полчаса после прыжка. Вопросы?

Через двое с половиной суток мы, отдохнувшие и весьма довольные собой, приземлились на базе ВКС Ньюпорта — одной из центральных систем Конфедерации. Харитонов улетел в штаб, а мы, предоставленные сами себе, решили немного прогуляться. Ира и Элен захотели развлечься, и мы с Гарри решили сводить их в офицерский клуб. Остальные ребята, отпросившись у меня на пару часов, свалили навестить какой-нибудь ресторан в ближайшем крупном городе. Поесть чего-нибудь экзотического.

Клуб оказался не чета всем тем, которые мы видели на окраине: богато оформленное помещение, дороговизна всего, что можно приобрести, начиная с входного билета и заканчивая пивом, лощеные, самодовольные рожи младших штабных офицеров. Девочки сразу же рванули на танцпол, а я и Форд, заказав себе по бокалу хорошего красного вина и отбивной, заняли небольшой уютный столик в углу ресторана и принялись наблюдать за отдыхающими. Как ни странно, здесь постоянно вспыхивали какие-то мелкие стычки; атмосфера была накалена, словно из-за отсутствия других возможностей самоутвердиться все присутствующие стравливали здесь свои эмоции. Впрочем, нас это касалось мало, и, когда перед нами возникли заказанные блюда, мы перестали смотреть по сторонам. И зря, — голос Иры в голове заставил меня вскочить:

— Викки! Подойди ко мне, пожалуйста… Тут какие-то уроды не понимают, что мы заняты…

Я, расталкивая плечами танцующих, добрался до девушек и вежливо обратился к что-то пылко доказывающим им четверым парням в погонах планетарной пехоты:

— Господа! Дамы тут не одни. Будьте любезны, прислушайтесь к их словам и оставьте их в покое…

Посмотрев на меня, все четверо картинно поморщились, и один из них довольно резко заявил:

— Слышь, здоровячок, а не свалил бы ты отсюда, пока цел? А то мы можем и разозлиться…

— Ребята, а ведь я не шучу! — нахмурившись, предупредил я.

— Ой, уморил! — порядком перепившие пехотинцы поигрывали мышцами и выпендривались, как могли: — А мы, по-твоему, шутим? Сказали — вали, значит вали!

— Нам не нужны проблемы! — Элен примирительно положила руку на плечо одному из них и попробовала повернуть его к себе.

— Слышь, подруга! Ты пока заткнись! Когда дело дойдет до тебя — можешь открыть ротик! И пошире! — захохотал один из придурков и тут же взвыл: Вильямс, взбесившись, сжала пальцы, и под ними раздался хруст размозженного сустава. — А, она мне руку сломала!!!

— Сейчас вообще убью, придурок! — еле сдерживая эмоции, прошипела девушка и сжала кулаки.

— Ах ты, сука! — заорал еще один «герой-любовник» и замахнулся на нее кулаком.

Но не успел: я отвесил ему оплеуху, и он, сбив на пол всех остальных, потерял сознание.

— Вам лучше уйти, а то она действительно выйдет из себя! — примирительно попросил я пытающихся встать парней и, подумав, добавил: — А вашему другу не мешало бы сходить к врачу…

— Ну, мы еще встретимся! — мстительно посмотрев на меня, пообещал один из двух, оставшихся здоровыми пехотинцев и, оттащив поплывшего от боли друга подальше, принялся колдовать над его медблоком…

Вечер был испорчен: все попытки развеселиться почему-то ни к чему не приводили. Мы сидели за своим столиком, мрачно пили и так же мрачно молчали. Часа через два Элен предложила завязывать с этим чертовым «отдыхом» и идти спать. Все тут же согласились, и мы, расплатившись, побрели на выход.

Увы, у входа в бар нас ждали: человек тридцать пехотинцев во главе с тем лейтенантом, который пообещал нам встречу. Толпа, вооруженная ножами, обрезками труб и кастетами. Довольно оскалившись при нашем появлении, лейтенант, картинно поигрывая бейсбольной битой, неприятно ухмыльнулся и спросил:

— Ну, что, отдохнули? Отлично! Ты, сучка, свое получишь! А ты, белобрысая, еще можешь соскочить! Если обслужишь нас, как следует!

— Обслужу! — тоном, не предвещающим ничего хорошего, произнесла Ира и двинулась вперед. — Так, что мало не покажется…

— Может, все-таки уйметесь? — еле сдерживая злость, спросил я, придержав девушку за локоть.

— Ага! — расхохотался пехотинец. — Вот прямо сейчас и уймемся! Только слегка пройдемся по вашим мордам, уроды! Бей их, ребята!

Толпа жаждущих подраться «воинов», размахивая, кто чем, рванулась к нам. Пришлось отбиваться. Вернее, учитывая разницу в скорости, реакции и весе, пройти всю толпу насквозь, наградив каждого переломом или двумя. Через десять секунд все было кончено: пехотинцы стонали на разные голоса, живописно сгрудившись в кучи, а мы, сплюнув, отправились к «Ивану Грозному», надеясь, что инцидент исчерпан. Увы, этим дело не закончилось — только мы добрались до кают, как меня вызвал вахтенный офицер и попросил спуститься к трапу. Я вернулся к лифту и через пять минут вышел из корабля. А через три секунды меня арестовали! Капитан, не пожелавший представиться, вместе с пятеркой патрульных, наставив на меня оружие, приказал поднять руки вверх, сдать оружие, и сдаться патрулю. Я не стал сопротивляться, чтобы не пришлось калечить еще и этих, и повиновался, зная, что Харитонов меня все равно вытащит. Меня загрузили в катер и, довольно долго помотавшись по огромной территории базы, наконец, высадили у какого-то строения, оказавшегося гауптвахтой. Втолкнув меня в камеру, капитан пинком закрыл за мной железную дверь и зло пообещал из-за нее: