Темна вода во облацех - Александр Федорович Тебеньков

минуту задумался, прикидывая. В конце концов, запрос шел по официальным каналам, и поскольку результат отрицательный, никаких осложнений материалы экспертизы никому не принесут. Равно как вреда или пользы. Другое дело, если бы обнаружилось нечто. А так... Значит, надо действовать по правилам. — Отсылай, конечно. Мне он сейчас, сам понимаешь... Но исходный материал сохрани в целости и сохранности. Возможности есть?

— Изыщем... Ну что, закруглимся? Кстати, я в машину коробку с виноградом отнес, порадуешь Лизавету.

Как ни странно, Салиев был уже осведомлен о его приезде.

— Здравствуй, здравствуй, Павел Филиппович! — Широко улыбаясь, он поднялся навстречу, вышел из-за стола. — А я тебя завтра ждал!

Обменялись рукопожатием, сели за приставной стол напротив друг друга.

— Я ненадолго, Наиль Сагирзянович. — У Баринова действительно не было намерения задерживаться в этом кабинете, где, фактически, не решалось ничего. Но — элементарная вежливость визита требовала. — Думаю, командировка непланово несколько затянется — по независящим от меня причинам. За себя я оставляю Аксельрод. Кстати, она пока этого не знает. Ты уж, пожалуйста, проведи ее приказом как врио — прямо с того числа, с которого выписал мне командировку.

Он строго посмотрел на Салиева — разговор с глазу на глаз, так что нечего церемониться, он и сам все должен понимать, не мальчик.

Салиев снял очки, принялся задумчиво протирать их кипенно-белым, по-женски небольшим батистовым платочком.

— С тематикой как у тебя? — негромко спросил он.

Ну да, тематика — священная корова. Альфа и омега.

— На следующий год темплан фактически сверстан. Этого года выполняется без отставаний.

— Ну и прекрасно, — удовлетворенно кивнул Салиев. — Я и не сомневался! В остальном — не беспокойся, все будет в порядке. — И слегка понизил голос: — У тебя-то как дела?

— Знаешь, по всякому, — Баринов решил особо не темнить, все равно что-то когда-то из его нынешних приключений просочится в широкие массы. Слухами, сплетнями, «достоверными сведениями». — Условия для работы прекрасные, лучше желать нечего, жаль только, что перспективы у нее туманные. В смысле результатов. То ли будут, то ли нет.

— Ну, к этому нам не привыкать, — подхватил Салиев знакомый тезис, закивал понимающе. — В науке запланированных открытий не бывает.

— Вот-вот, и я о том же... Ну ладно, Наиль, мне пора, — Баринов поднялся, протянул руку. — Хочу еще с людьми в лаборатории поговорить. Так что, будь здоров!

Салиев встал следом, руку пожал крепко и ответил с отчетливым облегчением:

— И тебе, Павел Филиппович, тоже всего хорошего! Звони, если что!..

А вот Александра Васильевна встретила его нервно.

— Господи, наконец-то! Ну, слава богу! — Она порывисто встала, вышла из-за стола, чуть ли не раскрыв объятья, но лишь задержала протянутую для пожатия руку. — Как дела? Давно ли в городе? Жив-здоров?

— Ну, более или менее. Прилетел вчера. — И поспешил сразу дать разговору нужное направление. — Через несколько дней — обратно.

— Вот как, — Александра Васильевна выпустила его руку. — Понятно... Хотя, что я говорю! Ничего не понятно! Объяснять будешь?

— Игорь здесь? Пригласи, пожалуйста. Ну и сядем, поговорим...

Доскональные обстоятельства были им, разумеется, не к чему. Главное они знали и так — все делается вынужденно и под сильнейшим давлением, методами зачастую «острыми» и «некорректными». А вот почему он этому давлению все же поддался... На это обстоятельство он и сделал акцент.

Начальный объект исследования — Афанасьева — потерян безвозвратно, однако неожиданно объявился другой — Банник собственной персоной. И Баринов конспективно выложил, не в даваясь в детали, практически все — его странные сны, способность к телекинезу и пирокинезу... Не скрыл и результатов первых сеансов гипноза. Наоборот, постарался донести как можно больше подробностей и нюансов, понятных специалистам.

Зашла речь и об Артюхове. И Баринов подтвердил особо, что до поры до времени намерен держать его в отдалении, никак не впутывая в эти дела. Причины на то есть, и очень весомые, хотя, быть может, и не всем понятные. Но, пожалуйста, поверьте, дескать, на слово... Сначала надо разобраться с «объектом номер два».

Впечатление своим рассказом он произвел и порадовался, что, по крайней мере, сейчас, их мысли будут заняты лишь этой проблемой, этими обстоятельствами. А личность самого Баринова, мотивы его действий и поступков стали как бы несущественными, ушли в сторону. Чего он и добивался.

...Засиделись далеко за конец рабочего дня.

Известие, что Александра Васильевна останется вполне официально временно исполнять обязанности заведующей лабораторией, оба восприняли нормально. Как и то, что защищаться Игорю — теперь уж абсолютно точно! — придется в Новосибирске, у Омельченко.

Договорились, что прием-передачу дел начнут завтра прямо с утра — не афишируя, но и не делая из этого секрета.

3

Багаж Баринов оставил в камере хранения в Домодедово, заплатив сразу за трое суток. Не таскаться же с двумя тяжеленными чемоданами и такой же коробкой по Подмосковью!

Набралось неожиданно много: рукопись монографии с черновиками, основные материалы к ней, кое-какие книги и справочники — один чемодан. Подборка материалов по экспериментам с Афанасьевой, включая магнитные записи и ленты самописцев — картонная коробка. Второй чемодан собирала Лиза — с личными вещами в преддверье осени.

Не без труда удалось найти «извозчика» — перспектива ехать куда-то в сторону за сотню верст прельщала немногих, даже при двойной оплате «без торга».

До места добрались быстро и без приключений. Водитель, худощавый мужчина средних лет, внушал доверие спокойным, несколько хмурым выражением лица. Был он немногословен, по своему почину разговор не заводил. Видно по всему — профессионал. Старенькая личная «Волга» хоть и попискивала и поскрипывала подвеской, порой оглушала ревом двигателя, но тянула исправно и на хорошей скорости.

Момент «проникновения на территорию режимного объекта» Баринова несколько смущал, но и тут прошло на удивление гладко. Постовой — назвать его вахтером язык не поворачивался — внимательно вгляделся в удостоверение и.о. директора НИИ, придирчиво сличил фото с оригиналом и, взяв под козырек, без слов нажал кнопку турникета.

Рабочий день только-только начался, на территории — ни души.

Знакомой площадью, аллейкой Баринов дошел до «своего» коттеджа, достал ключи. Неделю назад, торопясь сбежать отсюда как можно скорее, он по запарке кинул связку в кейс, как привык с домашними ключами при отъезде — чтоб не оттягивала карманы в командировке, не потерялась ненароком... Выходит, правильная привычка. Пригодилась.

Внутри ничего не изменилось — такая же чистота и порядок, воздух свежий, не застойный... Ан нет, вот и сюрпризы! В шкафу спальни — постиранное и