Карел Чапек - Первая спасательная

- Почему Адам пошел?

- Я ж тебе объясняю - потому что он шaхтeр. И скажу - он забойщик, каких мало.

- А мне Адам сказал, что не любит в шахту о дить.

- Не люби-ит? - удивился дед Суханек. - Вот это для меня новость. Ну да, Адам мало разговаривает... Такой умелый человек, - покачал дед головой.-Его всегда в пример другим ставят, а он, оказывается, не любит... Да-а, дела-а-а!

- А вы не думаете, что Адам сделал это... из-за своей жены... потому что она его не любит?

Дед Сухакек глубокомысленно промолчал.

- Послушай, Станда, - заговорил он через несколько минут, - тебе-то какое дело! Кто сует нос в чужие дела... тому в жизни мало радости. Ты еще больно молод.

"Молод! - обиделся Станда. - Милый дед, молодости-то я почти и не видал".

- Легко сказать: из-за бабы, - недовольно ворчит дед. - Молодой холостой человек, тот думаем в поду прыгну, лишь бы девчонке своей поправиться. А хоть и прыгай, так что толку... у молодых это всо несерьезно. Жизнь или смерть - им все едино. А человек постарше... - и дед раздумчиво покачал голевой. - Ты мне даже и не говори. Такого я бы пожалел.

- Почему?

- А-а! - махнул дед жилистой рукой. - Адамто понимает, что и почему делает! А я тебе скажу - будь у него дома все в порядке, имей он хоть шестерых детей, - все равно пошел бы. Да, Адам пошел бы. У Адама, голубчик, все обдумано, и он видит глубже, чем любой из нас. Только никому не говорит, что думает. И знаешь, оставь-ка ты его в покое!

Станда встал.

- Да ведь все равно видишь, что происходит. Пепек вон тоже заметил.

- Как же без Пепека, - обозлился дед Суханек, - когда тут юбка замешана! Вот тебе и весь Пепек! Оставили б вы лучше Марию в покое оба - и ты и Пепек, вот что я вам скажу!

Станда обиделся.

- Разве мы ей что-нибудь плохое делаем?

- Очень уж она вас занимает, - проворчал дед. - Берегись, Станда, а если одиноко тебе, так здесь девчонок молодых, ей-богу, хватит.

Станда краснеет до корней волос, сердясь и на себя и на деда.

- Да что вы, мне и во сне не снилось... Просто замечаешь, что у этих двоих... нет счастья. И все. А вы сразу - невесть что.

Дед Суханек понимающе кивает.

- Вот и оставь их, Станда, не к чему голову-то ломать. Говорят, у Покорных хорошую комнату сдают, взглянул бы...

- Переехать мне, что ли? - грубо оборвал его Станда.

- Да, так-то оно лучше будет, - сказал дед Суханек и улыбнулся, показав беззубые десны.- А как хорошо мы с тобой потолковали, верно ведь?

XIX

Крепильщик Мартинек живет далеко, там, где уже начинается поле. "Пойду к нему днем", - решил Станда и отправился обедать, будто барин, в так называемый "загородный ресторан": в тени деревьев, за редкими запыленными кустами боярышника, заменяющими изгородь, поставлено несколько столов, накрытых длинными красными скатертями; за одним из них расположился Станда со своей газетой, чтобы еще раз прочитать: "Работать на сильно поврежденном и особенно опасном северном участке первыми добровольно вызвались..."

- Что прикажете, сударь? - строго спрашивает кельнер, отгоняя салфеткой осу.

"Сударь" покраснел и насупился, никак сразу не сообразит, что ему заказать; хорош "сударь", нечего сказать - о нем в газете столько пишут! Станда зол на себя и деда Суханека. "А ему-то какое дело, этому деду,думает Станда. - Советовать вздумал - переезжай, мол! Ведь не из-за чего. Совершенно невозможно, чтобы... между мной и Марией... когда-нибудь что-то могло бы быть... (А если невозможно, зачем тебе там жить?.. Нет, постой, это не так уж невозможно!.. Но ты все-таки не сделаешь такой пакости Адаму, как ты полагаешь? Теперь, когда он стал твоим товарищем по команде... Но Адама не убудет, если я с ней иной раз и перекинусь словечком... И ничего больше?.. Цыц!) Станда решительно развертывает перед собой газету: он будет читать, и кончено! "Работать на сильно поврежденном и особенно опасном северном участке..." Зачем мне переезжать? - мысленно возражает Станда. - С меня достаточно... просто ее видеть; что еще есть у меня на свете!" За соседним столом торопливо едят двое, тоже, вероятно, шахтеры; тот, что сидит спиной к Стандо, разложил перед собой ту же газету и читает ее на той же странице. У Станды забилось сердце, он готов провалиться сквозь землю сейчас этот человек прочитает о нем - и, быть может, вдруг обернется: "Это не вы, часом, В. Пулпан?"- "Тут ошибка, там должно стоять С. Пулпан, С., то есть Станислав!" - хочется закричать Станде; он сдерживается изо всех сил, лишь бы сидеть как ни в чем не бывало, спокойно и скромно; а в действительности он перестал есть и испуганно глядит на соседний стол. Второй шахтер заметил это и оглянулся на Станду не то неуверенно, не то укоризненно.

- Мартинек, - произносит читающий газету, - какой это, крепильщик или тот, льготецкип Мартннек?

- Да вроде крепильщик, - равнодушно отвечает второй. - Льготецкий болен.

- Ага. Я этого крепильщика знаю.

И больше ничего. Человек перевернул газетную страницу и стал просматривать объявления. Вот и все. "Ага, я его знаю". А тс, кто его не знает, даже не скажут "ага" и перевернут страницу...

Станде вдруг становится горько, он разочарован.

Не станет он показывать газету Мартинеку...

Мартинек встречает Станду широкой улыбкой; он сидит на крылечке и держит между колен голубоглазую девчушку с двумя золотыми косичками вылитый отец, но до того маленькая, хрупкая, что просто смешно: от земли не видать, а осмеливается походить на такого великана!

- Как тебя зовут?

- Ну, скажи, Верунка, - подбодряет отец, похлопывая девочку по животику.

- Верунка, - беззвучно шепчет ребенок, не сводя изумленного взгляда с господина в воротничке.

- Я тебя с утра ждал, - приветливо говорит крепильщик. - Такой чудесный день...

- Что ты делал?

- Ничего. Понимаешь, когда у тебя дети... Даже за табаком не сходил. Мы с Верункой тут читали, правда, Верунка?

Девчушка кивнула и прислонилась к отцовским коленям.

- Я тоже принес тебе прочесть кое-что, - говорит Станда с самым небрежным видом и подает Мартинеку газету.

Крепильщик читает, и на его спокойном лице не дрогнет ни одна черточка.

- Так... - произносит он в конце концов и, тыкая толстым пальцем в газету, обращается к дочери: - А ну-ка, Верунка, сумеешь вот это прочитать?

- Ян... Мар-ти-нек, - читает по слогам ребенок.

- А ты знаешь, кто это?

- Папа, - вздыхает девочка, поднимая на него глаза.

Крепильщик Мартинек так и просиял от восторга.

- Ну вот, видишь, как ты хорошо читаешь! Ты не можешь оставить мне газету, Станда? Чтобы мне не ходить. Я бы для детей спрятал.

- Конечно, - великодушно соглашается Cтанда; он совсем забыл, что обещал принести газету Марин.

Мартинек встает, ростом он почти в два метра, и дочурка обхватила его ногу, как столб.