Фрэнк Херберт - Создатели богов

Вошедший священнослужитель, Макрити, был одним из его наиболее доверенных помощников, но внешность этого человека — длинные черные волосы, густые бакенбарды, очерчивающие гладкое круглое лицо, темный засаленный костюм и белоснежный воротничок, — внушала Аббату смутную тревогу. Слишком уж Макрити напоминал иллюстрации Всемирной Истории о временах Второй Инквизиции.

— Я почувствовал его прибытие. — Аббат на мгновение оторвал взгляд от пюпитра с лежащими на нем листком бумаги и ручкой. Ему нравилось сохранять древние традиции. — Рассеялись последние сомнения. Это он.

— Он преодолел все три ступени, — проговорил Макрити. — Но пока нет уверенности в том, что он выживет во время тяжкого испытания и узнает вас — того, кто призвал его.

— «Узнать» — имеет слишком много значений. Ты прочитал послание моего брата?

— Я прочел его, Ваше Преподобие.

— Ты помнишь то видение, возникшее на мгновение раньше появления Шриггар? — Аббат отложил ручку в сторону. — Мой брат и зеленый прибор. Поразительное повторение слов Шриггар. Точно по проложенному следу. — Он повернулся к своим записям.

— Ваше Преподобие, игра в войну, стеклянный город и время политиков прошли. Я изучал ваш отчет о создании Бога. Пришло время устрашиться плодами своей дерзости.

— Что я и делаю, — произнес Аббат не поднимая головы.

— Мы все боимся этого.

— Но подумай, — росчерком пера Аббат закончил свою работу. — Это наш первый человек! Что нам удавалось сделать — Гору на Тэли, Говорящий Камень Кринта или Бога Мышей на Старой Земле? И вот теперь первый человек — Бог!

— Но ведь были другие, — возразил Макрити.

— Но не мы создали их…

— Мы пожалеем об этом, — пробормотал Макрити.

— О да, я уже жалею, — вздохнул Аббат. — Но теперь поздно что-либо менять. Разве не так?

«Не близок путь, короток день, но ленивы путники. И велит Учитель нам поспешить, ибо велика награда».

— Это так называемая «камера познания веры», — сказал Бакриш, жестом приглашая Орна к открытой двери кельи. — Ты должен лечь на пол спиной и не вставать, пока я не скажу. Ослушание может привести к опасным последствиям.

— Почему?

Орн наклонился вперед, изучая келью. Помещение оказалось неожиданно высоким и довольно узким. Стены, пол и потолок, облицованные белым камнем, испещренные тонкими коричневатыми линиями, словно следы насекомых. Мягкий молочно-белый свет освещал комнату из невидимого источника. В воздухе стоял запах сырого камня и плесени.

— Это пси-машина огромной мощности, — пояснил Бакриш. — Ляг на спину, так ты будешь в относительной безопасности. Пожалуйста, верь мне. Мне случалось видеть результаты неверия. — Его передернуло.

Орн кашлянул. Из кельи повеяло холодом. Пустота в желудке предупреждала о страшной опасности.

— А если я откажусь от испытания? — спросил он.

— Прошу тебя. Я здесь и должен помочь тебе. Повернуть сейчас назад — еще опаснее, чем идти вперед. Гораздо опаснее.

Орн, почувствовав искренность в словах, обернулся, пристально поглядев в темные умоляющие глаза наставника.

— Пожалуйста, — повторил Бакриш.

Глубоко вздохнув, Орн шагнул в келью. Чувство опасности уменьшилось, но не исчезло.

— Ляг на спину, — приказал Бакриш.

Орн вытянулся на полу. Камень холодил спину даже через толстую ткань тоги.

— Начав тяжкое испытание, ты должен пройти его до конца. Помни это.

— Ты прошел подобное испытание? — Орн чувствовал, что выглядит довольно глупо со стороны, растянувшись на полу.

Фигура Бакриша в дверном проеме отсюда казалась огромной.

— Конечно же.

«Если доверять пси-ощущениям, — мелькнула у Орна мысль, — я чувствую искреннее расположение Бакриша».

— Что ожидает меня в конце этого испытания?

— Каждый находит что-то свое.

— Мне действительно будет угрожать опасность, если я откажусь? — Орн приподнялся на локте. — Мне кажется, ты используешь меня в каком-то эксперименте.

— У тебя нет выбора. — От Бакриша исходила волна огорчения. — Ляг на спину. Так безопаснее.

Орн подчинился:

— Что ж, давай начнем.

— Как скажешь. — Наставник отступил в сторону. Дверь захлопнулась, слившись со стеной, не оставив даже намека на свое существование.

Орн осмотрелся, стараясь не обращать внимания на внезапно пересохшее горло. «Четыре метра в длину, два в ширину, десять в высоту. Впрочем, возможно, и выше». Крапчатый потолок затуманивался, теряя свои формы. Бледное освещение приводило в замешательство. Предчувствие опасности не покидало его. Внезапно келью наполнил голос наставника, — гулкий, он звучал отовсюду. Он присутствовал везде — вокруг Орна, внутри его.

— Ты находишься внутри пси-машины. Тяжкое испытание, которому ты подвергаешься, — древнее и жестокое. Это испытание твоей веры. Неудача означает гибель. Потерю жизни, утрату души. Или того и другого.

Орн сжал кулаки. Пот обильно проступил на ладонях. Внезапно он ощутил, как резко возросла пси-активность. Вера? Он поймал себя на том, что вспоминает свое долгое, мучительное пребывание в коконе и сон, изводивший его.

«Богов сотворяют — они не рождаются». Он вернул себе жизнь в коконе, отвергнув правила.

«Испытание веры?»

«Во что он может верить? В себя?» — Мысли путались. «Я живу. Я существую. Я дал жизнь самому себе». Это ли должно быть принято за веру?

Снова голос Бакриша гулко разнесся по келье.

— Погрузи свое Я в тайну познания, Орн. Что может устрашить тебя?

Орн ощутил, как нарастает давление пси-энергии. Свидетельство глубокого и скрытого напряжения.

— Я хочу знать, куда я иду, Бакриш, — хрипло произнес Орн.

— Порой мы движемся ради самого движения.

— Чепуха!

— Зажигая свет, ты пробуждаешь веру. Ты веришь: когда вспыхнет свет — мрак рассеется.

— Я верю в это благодаря накопленному опыту, — ответил Орн.

— Но если нет такого опыта?

— Тогда, возможно, я удивлюсь.

— Ты считаешь, что обладаешь всем опытом, накопленным человечеством.

— Я так не думаю.

— Что ж, приготовься к удивлению. Должен сказать тебе, в твоей келье нет осветительных приборов. Свет, который ты видишь, существует благодаря твоему желанию; ты веришь в то, что он должен гореть, и ни по какой другой причине.

— Что…

Темнота поглотила келью; густой адский мрак. Предчувствие смертельной опасности захлестнуло сознание Орна.

Хриплый шепот прорезал тишину: