Стивен Бакстер - Корабли времени

Я закричал и вцепился в один из поручней, как ребенок в материнскую юбку.

Бросив взгляд вверх, я увидел в прозрачный потолок кабины удалявшуюся Сферу. Вскоре кабина стала кувыркаться в пространстве, и Сфера то исчезала вверху, то появлялась под ногами. Нас бесцеремонно вышвырнули из того мрачного, почти подземного мира в еще большую пустоту и мрак открытого космоса.

Подо мной распахнулась глубочайшая на свете пещера, полная звезд, в которую стремительно скатывались мы с Нево.

– Заклинаю – что с нами происходит? Запуск сорвался?

В этот момент я стал замечать, что ноги мои оторвались от пола. С Нево происходило то же самое. Мы повисли над полом кабины, хватаясь руками за поручению Меня стало мутить. Мы болтались в пространстве точно горошины в спичечном коробке.

Нево посмотрел на меня:

– Мы открепились от Сферы. Все в порядке. Именно так и происходит межпланетное перемещение. А остальное – это невесомость и эффект вращения.

– Понимаю, – перебил я, – но почему? Почему так? Мы что, так и будем падать до самой Земли?

Его ответ добил меня окончательно.

– Естественно, – подтвердил морлок. – До самой Земли.

Тут у меня уже не осталось сил на дальнейшие расспросы. Я парил по кабине совсем как беспризорный воздушный шарик, но, в отличие от людей, шарикам тошнота и головокружение незнакомы.

Наконец мне удалось взять себя в руки. То есть свое тело. То есть научиться им управлять, пусть с грехом пополам.

Нево объяснил мне, как происходит полет на Землю. И только тогда я смог по достоинству оценить этот изящный и экономичный способ передвижения между планетами.

Да, многие светлые умы моего века предсказывали, что для полетов в космосе потребуются недюжинные затраты энергии. Но дело в том, что наш лифт, запущенный с экватора Сферы, уже получил могучую энергию вращения. Это был прощальный пинок, которого удостоила нас гостеприимная Сфера. Скорость вращения на экваторе была изрядная, так что у морлоков не было надобности ни в ракетах, ни в пушках для запуска кораблей или снарядов. Начиненных туристами, на Землю. Достаточно было просто выбросить капсулу за борт, остальное доделывала природа.

Так с нами и поступили. При такой скорости, как заверил меня мой провожатый и уже коллега – в этой катапульте мы должны были достичь орбиты Земли за каких-нибудь сорок семь часов.

Сколько я ни осматривал капсулу, не было и следа управляемых двигателей. Да и шума двигателей тоже не чувствовалось. Я просто кувыркался в кабине, моя борода развевалась как облако, а сюртук то и дело норовил слезть с плеч.

– Ну, принципы запуска мне понятны, – сказал я Нево, чтобы хоть как-то скрасить предстоящие часы. – НО как управляется эта капсула?

Несколько секунд он медлил с ответом, как будто колеблясь.

– Мне показалось, что вы меня поняли, но теперь вижу, что это не так. Я же сказал – это запуск с помощью центростремительной силы и…

– Это я понял, – агрессивно перебил я. Тут и ежу понятно. Но если мы обнаружим, что отклонились в сторону – мы что, так и пролетим мимо Земли?

В уме я уже сложил, что даже отклонение на градус при запуске может привести к кардинальной перемене курса – учитывая межпланетные расстояния. Мы можем пролететь в нескольких миллионах миль от Земли – и поплывем потом в бесконечные дали космоса, пока не кончится воздух в кабине!

Вид у моего собеседника был явно смущенный.

– Ошибки быть не может, – промямлил он.

– И все же, – настаивал я, – если что-нибудь произойдет, как нам выровнять траекторию?

Подумав некоторое время, он, наконец, ответил.

– Нет, это невозможно.

– Что невозможно?

– Отклонение невозможно. Это исключено.

– Вы в этом так уверены?

– Уверен. Ни в какой корректировке курса капсула не нуждается.

Я вынудил Нево повторить это несколько раз, пока не поверил ему окончательно. Капсула после запуска летела наобум, точно камень, выпущенный из пращи, как беспомощный снаряд из романа Жюля Верна.

Мой протест и несогласие с таким антинаучным подходом вызвали у морлока некоторый шок.

Капсула бултыхалась, вращаясь в космосе: многочисленные звезды и уникальная Сфера крутились по сторонам, а я с трудом убеждал себя, что все в порядке, и что наш путь заранее рассчитан, и прибытие на родную планету так же неизбежно, как наступление весны. Впрочем, после остановки вращения Земли такие понятия как времена года потеряли смысл. Несколько часов я провел в параличе страха. Определенно, такое путешествие имело все признаки кошмара – падение в бездонную тьму и полная беспомощность и невозможность как-то повлиять на события. Видимо, морлоки стопроцентно доверяли своей технике – но я не родился морлоком, и оттого опасения не оставляли меня.

И вот мы заметно стали притормаживать. Или мне это лишь показалось?

20. Рассказ о далеком будущем

На второй день полета Нево стал интересоваться деталями моего первого путешествия в будущее.

– Итак, все кончилось простым угоном машины у ваших негостеприимных морлоков.

– Собственной, заметьте, машины.

– И, стало быть, вы погнали дальше, в будущее той истории.

– Сначала я просто не сразу пришел в себя, оттянув рычаг, и мне, честно говоря, дела не было, куда я мчусь – в прошлое или в будущее. Наконец мне пришло в голову взглянуть на циферблаты-счетчики, и я обнаружил, что ускользаю на грандиозной скорости в будущее.

В другой Истории, – продолжал я рассказывать ему, так как заняться было все равно больше нечем, – никто не выпрямлял ось Земли и не останавливал планету. Дни мелькали привычно, сменяясь ночами, и периоды Солнцестояния сменялись один за другим, чередуясь со временами года. Но потом…

– Земля стала крутиться медленнее, – догадался Нево.

– Да. К тому же температура солнца заметно упала. Хотя короткие вспышки случались ярче, нежели его обычное сезонное свечение. И каждый раз после очередной вспышки оно начинало тускнеть. И тогда я начал останавливаться.

Ландшафт вокруг напоминал марсианский – такой, как я его представлял себе. На Землю это было уже непохоже. Громадное бездвижное Солнце повисло над горизонтом, остальную часть небосклона занимали упрямо светившие звезды – с ними ничего не приключилось. Земной ландшафт покрывали искрошенные скалы и жизнеспособный сорняк, ядовито-зеленая трава, короткая как мох, обросла восточную сторону, откуда ловила последние лучи солнца.

Моя машина стояла на песке, косо спускавшимся к стеклянно-незыблемому морю. Воздух был холоден и разрежен, его едва хватало для дыхания. Казалось, я в прибрежной зоне. А где-то высоко в горах. От привычного ландшафта Темзы почти ничего не осталось. Легкий ветер со стороны моря, хранивший в себе морозное дыхание ледников – и ни одного следа присутствия человека.