Здесь, сейчас и тогда - Майк Чен

секунды расплылись в бесформенную вечность тревожного ожидания.

«Результатов не найдено».

Гора с плеч. Расслабились мышцы, развеялись страхи. Кин с облегчением выдохнул, а через пару секунд – впервые после возвращения в две тысячи сто сорок второй год – дал волю слезам. Из-за дочери, которую только что спас, или жены, которую только что потерял, или невесты, не ведавшей, что за война разрывает ему сердце. Или, быть может, из-за всех троих. Или просто настало время выплакаться.

Почему? Кин перестал задаваться этим вопросом. Знал лишь, что плевать он хотел, увидит ли кто-то из коллег его слезы или нет. В кои-то веки он перестал сдерживать себя, а последствия… Черт с ними, с последствиями.

Глава 13

Здесь получится идеальный кадр, подумал Кин. Особенно с учетом ракурса. За спиной ни автолетов, ни зданий, уходящих в такую высь, что не рассмотреть невооруженным глазом. Только поле с футболистами, а за сотню лет их форма почти не изменилась.

Жаль, что Миранда увидит лишь нейтральный фотоснимок. Кин не мог передать, с какой скоростью бегает по полю благодаря здоровым коленям, как визуализирует сразу два паса и три варианта ударов по воротам, как бьет по мячу и тот пролетает в нескольких дюймах над вытянутыми в прыжке руками вратаря.

Пришлось довольствоваться пустым футбольным полем.

Кин пошарил в сумке, нащупывая еще одного путешественника во времени: смартфон архаичной модели. Нашел пальцем кнопку включения, нажал ее, и в недрах сумки засветился экран.

Пока запускался смартфон, Кин развязал бутсы. Встряхнуть их разок, и грязи с травинками как не бывало. В этом единственная разница между его бутсами и теми, в которых играет Миранда. Кин взял телефон, открыл приложение камеры, вытянул руку и сделал свое фото на фоне футбольного поля за спиной.

– Так и знал! – крикнул, подбегая к нему, Маркус. – Так и знал, что ты не бросил!

Опасаясь, что фотографию увидят, Кин выронил телефон. Мобильник, увы, упал не в сумку, а рядом, камерой к черной ткани, отчего экран потемнел.

– А, Маркус. Да, неплохо сыграли.

– Даже не думай отнекиваться.

– Ты все не так понял.

Дыхание Кина ускорилось, стало поверхностным, а мышцы плеч свились в тугие узлы.

– …я объясню.

– Чего я не понял? Все очевидно!

– Да ничего особенного…

– Ничего особенного? Кин, все эти недели нам страшно тебя не хватало. Так и знал, что ты не бросил футбол. Наше место – на первой строчке лиги БТД, а ты наш лучший бомбардир. Но без тебя мы застряли где-то посередине. Не поверишь, как нас подкалывали ребята из координационного. А я знал, что тебе не понадобится дополнительное время. Так вот что бывает, если разогреться классической музыкой? Видимо, мне нужен новый плейлист!

Маркус обнял Кина, встряхнул его и рассмеялся:

– Ты у нас снайпер. Прямо в яблочко. Бац – и готово!

Он продолжил шутливый репортаж о том, как Кин забил решающий гол, и с каждой секундой напряжение шло на спад.

– Вот почему я не отдал тебя в команду исследовательского отдела. Без разницы, где ты работаешь. Играть будешь только за нас.

– Слушай, – изобразил кривую ухмылку Кин, – я не особо выкладывался. Берегу здоровье.

– Не выкладывался? С такой-то целью попробуй не выложись. Ты…

Набиравший скорость словесный поток вдруг иссяк, и Маркус перестал улыбаться. Его лицо избороздили морщины – сначала на лбу, затем вокруг глаз. Кин перехватил его взгляд, устремленный к сумке на траве.

Яркий экран смартфона. Иконки давно забытых приложений на фоне лица Миранды.

Наверное, из-за бездействия камера перешла в спящий режим, уступив место обычной заставке. Кин и Маркус стояли в тишине, пока яркость дисплея не уменьшилась вдвое. Прошло секунд десять-пятнадцать, но Кину они показались месяцами, если не годами.

– Твой телефон, – наконец сказал Маркус. – Из эпохи «двадцать один – А».

По щеке Кина скатилась одинокая капля пота, никак не связанная с часом игры в футбол.

– Дай объясню…

Маркус схватил телефон, пока тот не отключился, и пролистал экраны.

– Здесь недавние фотографии. Ты им пользовался.

– Несколько раз. Ничего такого…

– Но зачем? Ты прекрасно знаешь, что технологиям прошлого здесь не место. Да и что ты будешь делать с этими…

Он уставился на только что сделанное селфи, и Кин практически услышал, как в голове у Маркуса скрипят шестеренки.

– Скажи, что я ошибаюсь.

– Ты ошибаешься, – произнес Кин, но фраза прозвучала неубедительно.

– Хватит врать. Ты нашел способ обмануть систему и отправляешь фотки Миранде?

Ответа не последовало, да он и не требовался. Кина выдало выражение лица. Он забарабанил пальцами по бедру, просчитывая новый список вариантов, но в каждом из них Маркус устраивал истерику.

– Послушай…

– Кин, знаешь, что будет, если попадешься? Проблемы возникнут не только у тебя. До нее тоже доберутся. Предполагается, что для нее ты исчез. Все это опрометчиво, крайне опасно и…

– Не попадусь, – ответил Кин так дерзко, что сам удивился. – Я замел следы.

– И что? Ставишь на карту жизнь дочери? Потому что, видите ли, замел следы?

«Кто ты такой, чтобы судить меня?» – подумал Кин.

Все ведь началось именно с Маркуса. Во дворе у Кина перед ним стоял выбор, и Маркус решил следовать правилам бюро. Кин со скрежетом стиснул зубы так, что едва мог говорить.

– Допустим, до программирования у тебя руки не дошли, но так уж случилось, что в двадцать первом я тесно общался с компьютерами.

Слова сыпались как из пулемета, и мысли не успевали за ними.

– Знаю «Пи-эйч-пи», «Руби», «Пайтон» и «Джаваскрипт» вдоль и поперек. Говоришь, айтишники бюро разбираются в мертвых языках столетней давности? Может, и так. Но когда не получается взломать старый код, они обращаются ко мне.

Оправдания – те, которыми Кин прикрывался, начиная всю эту затею, – сегодня звучали разумнее, чем когда-либо. Его контакт с дочерью – не просто правильный поступок. Это поступок умного, хитрого, расчетливого человека. Благое дело, исправление ошибок судьбы.

– Никто ничего не узнает. Я прикрыт со всех сторон.

Но Маркус покачал головой. Незамысловатый жест, мерный ритм неодобрения.

– Это глупо. И рискованно.

Пожалуй, вопрос безопасности Кина и Миранды волновал Маркуса не на шутку. Но Кин видел в нем только угрозу для семьи, вызов, перчатку, брошенную из будущего в прошлое, а такого он стерпеть не мог. Только не теперь.

– Глупо? Глупо будет, если Миранда останется сиротой. Я почитал, что с ней стало после того, как ты притащил меня в это время. Совершенно ясно одно: ей нужен отец. Ты хоть знаешь, что Хезер умерла через несколько месяцев после моего бегства и