Георгий Гуревич - Игра в Ничего не выйдет

ЛАДА: Ладе действительно нечего возразить, потому что не на что возражать. Лада слышит новые вычурные названия для старых, давным-давно известных вещей. Голова-справочник в обычной жизни называется энциклопедией. Взял нужный том, полистал, нашел. И незачем простое слово "читать" заменять хитро придуманным "подключать голову". Голова с путешествиями - видовая фильмотека. Возьми там любой маршрут, зачем повторять свой собственный. Голова с книгами - это библиотека. Всегда она будет полнее твоей собственной головы. Что остается? Личные переживания? Но недаром, Ким, ты предназначал их для бездеятельной старости. Ты сделал это невольно и не случайно. Потому что старые переживания особенно дороги тому, у кого будущих нет. Но профессор Зарек обещает мне тысячу лет, тридцать две юности. Я иду в будущее, думаю о нем. Главное из прошлого я помню, главное - унесу, сброшу только ненужный груз. Природа недаром придумала забывание, это было великим и не первым ее изобретением. Амеба не забывает ничего и червяк тоже... Все знают от рождения, все умеют, что им полагается, ничего не забывают и ничего не приобретают. Человек узнает при жизни больше всех, ему и забывать надо больше всех, отсеивать лишнее. Мне подарили кучу лет жизни, я увижу страшно много и почти все забуду. Но главное-то я отберу, возьму с собой. У меня будет одна голова, но заполненная главным. А траченные молью воспоминания мне не нужны, у меня будущее есть. У вас его нет почему-то.

ТОМ: Вы все еще воздерживаетесь, профессор? Я имею возразить много. Лада спорит неверно. Но я хочу испытать Ладу. У меня есть жалоба, которую женщина должна поддержать. Можно?

3АРЕК: Давай!

ЖАЛОБА ТРЕТЬЯ:

ПУСТЬ ОНИ РАСТУТ БЫСТРЕЕ

ТОМ: Я - Нгакуру Том, ординарный врач и отец двух детей - девочки и мальчика - приношу жалобу на природу. Я недоволен, что дети растут и учатся так медленно. Только через год они научились ходить, только через год извините за неприличие - научились не делать в штаны. Три года им нужно, чтобы научиться творить на одном языке, еще три года они будут учиться читать и писать. Они будут учиться около двадцати пяти лет. Это целая моя жизнь. Мои дети никогда не будут мне товарищами. Вот моя личная жалоба. И есть еще жалоба всего человечества. Половину трудов человечество тратит на кормление, воспитание, учение и приспособление к жизни медленно растущего человека. Шаг вперед и шаг на месте. Учителя, воспитатели, медики и три четверти женщин поглощены этим неполноценным человечком.

НИНА: Ом говорит, что нами дети - неполноценные! Том, я с тобой развожусь!

ТОМ: Что ж, биолог не будет спорить: расти можно быстрее. Китенок через год после рождения весит пять тонн. Человек ест два-три килограмма в день, прибавляет два-три килограмма в год. Это медленность необязательная. Физика и химия не запрещают расти быстрее. Физиология не запрещает учить быстрее. Человек запоминает сразу, долго закрепляет. Надо придумать быстрое закрепление. Все, я сказал.

КИМ: Том высказал существо дела. Моя задача - живописать. Итак, родился сын - еще один у Нины или у Лады. Назовем его Гвидоном, потому что "растет ребенок там, не по дням, а по часам", как в "Сказке о царе Салтане". Нет у матери бессонных ночей, возня с пеленками кратковременная. Уже на третий день врач-наблюдатель говорит: "ребенок подрос, ножки окрепли, учите его ходить". Программа управления ходьбой передается на мозг и на нервы биотоками, диктуется вся целиком. Вот радость-то: от врача ребенок бежит своими ножками к маме. Неделя отдыха, закрепление пройденного, ребенка учат говорить, потом читать. Вся математика - от сложения до синтетического исчисления вкладывается в шесть приемов. Необыкновенно интересно для специалистов разрабатывать эти обязательные программы, так сказать, исходные платформы мышления. Через месяц Гвидон - взрослый человек, самостоятельный, он уже начинает выбирать дело своей жизни. И мама не нарадуется на сына, могучего умного, ученого.

СЕВА: Лада, отказывайся от слова. Ты же сама мечтаешь о взрослом умном сыне.

ЛАДА: Я не понимаю, мальчики, вы меня разыгрываете, или вы действительно такие бездарные сухари? Чтобы я поддержала Кима? Да никогда в жизни! У меня женщины - а два раза больше радостей, чем у вас! Ведь когда человек растет, все в нем радует. Научился говорить "мама" - радость, ложку держит сам ликование. В рот сует, щеки кашей измазал - великолепно. Знакомится с миром, соображает, рассуждает по-своему - наслаждение. У меня племяшка есть, я с ней гуляла как-то весной. Показываю лунный серп, спрашиваю, что это такое? Говорит: "Теп", - хлеб на ее детском языке. Луна похожа на ломоть, а что хлеб на небе висеть не может, этого она не знает еще. Другой раз спросила, что такое бог. Интересно, как ответит. Подумала и лепечет: "сыр вороне". Стих запомнила: "Вороне где-то бог послал кусочек сыру. Выходит у нее: бог это некто, сыр посылающий воронам. Ваши штампованные детки сумеют так замечательно ошибаться, знакомясь с миром? Все они будут правильными и одинаковыми до тошноты.

Нет, друзья, растить человека хлопотно, но это радостные хлопоты. Без этой радости у меня полжизни убавится, лучшая половина исчезнет. И дело тут не только в эгоизме. Живой человек - это индивидуум, неповторимая личность. А ваши штампованные станут отсталыми со своими с детства заполненными мозгами. И по всему свету придется разыскивать неповторимых, которых вырастили самоотверженные и неповторимые мамы.

СЕВА: Дайте мне скорей слово, профессор. Я вошел в азарт, мне интересно: может ли кто-нибудь угодить Ладе? Лада, сжалься, я обращаюсь не к твоему уму сокрушительному, а к нежному женскому сердцу. Есть жалостливая, прежалобнейшая жалоба, попробуй устоять.

ЖАЛОБА ЧЕТВЕРТАЯ:

ПУСТЬ НЕ БУДЕТ НЕСЧАСТНЫХ В ЛЮБВИ

СЕВА: Я, Шумский Всеволод, сын собственных родителей, умоляю высочайший суд рассмотреть мою просьбу. Я ходатайствую за несчастных влюбленных. Не за себя, сына собственных родителей. Я был несчастлив в любви тысячу раз, но уже привык, закалился и нахожу утешение со скоростью спринтера на стадионе. Есть у меня, однако, безутешный друг, толковый и справедливый человек, но в чувствах медлительный, как улитка (Он покосился на Кима). Будучи младенцем, он влюбился в одну девочку (все знали, что речь идет о Ладе). Ничего себе, смазливенькая девочка, хотя очень острая на язык. Я бы в одном городе боялся с ней жить, не то, что в одной квартире. Но друг мой вздыхал десять лет. Я простудился от этого сквозняка, схватил воспаление среднего уха. Наконец, он собрался сделать предложение, получил мгновенный отказ... и еще десять лет собирается, вздыхая, забыть ту девушку. Человек иссох, исчах, не пьет, не ест, только вздыхает. В общем, шутки-шутками, но нельзя же терпеть, чтобы по нашей счастливой планете бродили угрюмые тени с вытянутыми носами. Я прошу навести порядок. Переделайте сердца так, чтобы на любовь отвечали любовью. На сильную сильной, на жиденькую - жиденькой. Изобретите приворотный корень. Или если нельзя приворот, если приворот это насилие над личностью, изобретите отворот хотя бы. Токи, облучения, порошки три раза в день перед едой, и жестокосердая забыта, человек обрел спокойствие. Так можно?