Харлан Эллисон - Самый последний день в жизни славной женщины

Его появление и вопрос она приветствовала лишь слабым кивком и вялым хмыканьем. Артур повернулся к бармену в черном галстуке.

- Я бы предпочел стакан светлого пива, а юной леди, будьте добры... ну, что она пожелает.

Женщина шевельнула бровью и буркнула:

- Бурбон с содовой, Нэд.

Бармен ушел. Они сидели в молчании, пока бармен не вернулся с напитками. Артур расплатился.

- Спасибо, - произнесла тогда женщина.

Артур кивнул и крутнул свой стакан по образовавшемуся под ним влажному кружку.

- Люблю светлое пиво. Думаю, мне никогда по-настоящему не нравились алкогольные напитки. Вы не согласны?

Женщина повернулась и взглянула на него. Она и в самом деле оказалась чертовски привлекательной в тоненькими морщинками на шее, в уголках рта и глаз.

- А какое мне, черт побери, дело, что тебе нравится это пиво? Можешь глотать хоть козлиное молоко, мне и тогда наплевать! - Она отвернулась.

- О, я ничуть не хотел вас обидеть, - поспешно заговорил Артур. - Я только...

- Замнем для ясности.

- Но я...

Женщина резко повернулась к нему.

Послушай, парень, ты по делу или как? На что ты намекаешь? Давай телись, а то уже поздно, да и я сегодня не в ударе.

Теперь, оказавшись перед фактом, Артур обнаружил, что он в ужасе. Ему хотелось заплакать. Все было не так, как ему представлялось. Горло перехватило судорогой.

- Я... С чего вы взяли...

- О, господи, неужели непонятно? Стукач! Ну, и везет мне сегодня!

Она одним глотком допила свой стакан и соскользнула с табурета. Ее юбка взлетела вверх, открыв колени, но опустилась на место, когда она направилась к дверям.

Артур почувствовал, что его охватывает паника. Это был его последний шанс, это было важно, необычайно важно! Он соскочил с табурета и окликнул:

- Мисс...

Она остановилась и оглянулась.

- Ну?

- Думаю, мы могли бы поговорить?

Женщина уловила суть его затруднений, и на ее лице появилось понимающее выражение. Она повернулась и подошла чуть ли не вплотную к нему.

- Итак, о чем вы?

- Скажите, вы чем-нибудь заняты сегодня вечером?

Ее ироничный взгляд стал деловито-оценивающим.

- Это обойдется тебе в пятнашку. Найдется такая сумма?

Артур окаменел. Он даже не мог ответить, но стоило подумать, что он тратит время, которое и без того подходит к концу, как его рука нырнула в карман жилета и вынырнула с четырьмя тысячами долларов - с шестью пятисотдолларовыми банкнотами, новенькими, похрустывающими, и несколькими более мелкими бумажками. Он подержал их так, чтобы женщина могла увидеть, потом вернул деньги на место. Рука сама делала дело, он оставался просто зрителем.

- Ого! - пробормотала она. Глаза ее блеснули. - А ты не такой скверный, дружок, как я сперва подумала. Местечко найдется?

Они вошли в большой молчаливый дом, и он разделся в ванной, поскольку такое было впервые, и почувствовал, что страх гранитной плитой давит на грудь...

Потом все оказалось позади. Он лежал, разгоряченный и счастливый, а женщина поднялась с постели и взялась за его жилетку. Он смотрел на нее, и в нем зарождалось странное чувство. Он знал, откуда оно берется, поскольку то, что испытывал сейчас, имело отдаленное сходство с его чувствами к мамочке.

Теперь Артур Фулбрайт знал, что такое любовь - определенного сорта, - и смотрел, как женщина пересчитывает банкноты.

- Надо же... - пробормотала она, почтительно касаясь денег.

- Возьми их, - тихо произнес он.

- Правда? А сколько?

- Все, что есть. Они больше ничего не стоят. - И он добавил, словно величайший комплимент: - Ты славная женщина.

Женщина стиснула деньги. Четыре тысячи долларов! Ну и ублюдок! Лежит себе в постели и ничего не требует взамен.

Но его лицо сияло таким странным светом, словно он получил что-то очень важное, словно он приобрел мир.

Женщина тихо засмеялась, остановившись у окна. Слабые розоватые отблески полуночи омыли ее обнаженное влажное тело, и она знала, чего это стоило. Она сжимала цену в собственной руке.

Розовое зарево стало ярче, превратилось в красное, потом в кроваво-малиновое.

Артур Фулбрайт лежал на кровати, испытывая умиротворение, глубокое, как океанские бездны. Женщина смотрела на деньги, начиная понимать их истинную ценность.

Банкноты обратились в прах за долю секунды до того, как в тот же прах обратилась рука их хозяйки. Глаза Артура Фулбрайта медленно закрылись.

А тем временем мир снаружи становился слишком красным и жарким. Тем все и кончилось.