Алексей Корепанов - Средство для счастья

Ответработники в серых, безукоризненно подогнанных костюмах поднялись из-за стола и гуськом направились к двери. Медведев последовал эа ними, стараясь подавить уныние.

В центре просторного круглого помещения без окон возвышалось серое цилиндрическое сооружение с покатой приборной панелью.

- Вот наше средство, - торжественно произнес лысый, что-то покрутил на панели, чем-то щелкнул - и цилиндр, протыкающий высокий куполообразный потолок, медленно заполнился бледно-голубым светом.

Двое сопровождающих с благоговением следили за манипуляциями лысого и лица их выражали тихий восторг, а лысый, поглаживая маленькие блестящие рукоятки, продолжал, обращаясь к Медведеву:

- Возьмем гражданина Икс, то есть произвольно выбранного жителя Столицы. Чем занимался гражданин Икс двадцать дней назад с семнадцати до восемнадцати часов?

Лысый пошарил бледными пальцами по необъятной панели, в цилиндре звякнуло и из-под купола почти сразу прозвучало: "Магазин "Товары для отдыха" - переход через пятый сектор - стадион".

- А что делал гражданин Игрек девятого числа Осеннего месяца между семью и семью пятнадцатью?

Лысый опять что-то тронул на панели и голос из-под купола ответил:

"Проход через восьмой сектор - предприятие дорожного оборудования".

- Поставим другую задачу. - Лысый вдохновенно глядел на замершего Медведева. - Предположим, повторяю, только предположим, что в доме номер восемь тридцатой полосы пятого сектора совершена квартирная кража. Скажем, квартира номер два. И случилось это вчера. Вопрос: кто посещал вчера квартиру номер два?

"Ота Лит, Кини Тол, Вери Кта", - отозвался купол.

- Затем мы выясняем, что первые двое - это хозяева квартиры, - весело продолжал лысый, - затем получаем информацию о Вери Кта, его дальнейших действиях, находим краденое и воздаем преступнику по заслугам. Подчеркиваю, речь идет о ситуации нереальной, поскольку

преступления у нас, как видите, невозможны.

- И что, контролируется каждый шаг жителей Столицы? - выдавил потрясенный Медведев.

Лысый улыбнулся и ласково погладил приборную панель.

- Контролируется каждый шаг каждого члена Общества Всеобщего Благоденствия с рождения до смерти, и именно благодаря этой Великой Идее мы достигли вершин благополучия. В сущности, система проста, как все истинно гениальное. Вся территория разделена на надзирательные округа. Каждый гражданин с помощью Надзирателя, - лысый уважительно поклонился голубому цилиндру, - может наблюдать за любым другим гражданином - а Надзиратель есть в каждом доме - и быть в курсе всех его дел. В мозг каждого новорожденного вживляется датчик, новый гражданин нашего общества получает свой личный код и отныне может быть спокоен за свое существование. Великая Система Надзирателей охраняет наше счастье, а не в счастье ли смысл жизни любого разумного существа?

- Конечно, - пробормотал Медведев, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие. - А дети государственных чиновников тоже наделяются датчиками?

- А как же! - одновременно воскликнули исоряне и лица их выразили искреннее недоумение по поводу вопроса.

- А если кто-то спрячет ребенка, не захочет подвергать его контролю вашей Великой Системы Надзирателей?

Лица ответработников стали совсем растерянными.

- Н-не понимаю. - Лысый с сомнением посмотрел на транслятор, словно не доверяя правильность перевода. - Зачем? Мы открыты друг для друга, у нас нет и не может быть тайн, мы наичестнейшее общество. Зачем кому-то прятать ребенка? Не понимаю.

- И никто не протестует против такого общества? - скорее утвердительно, чем вопросительно произнес Медведев.

Ответработники молча переглянулись и воззрились на него, и в глазах их отразилось не просто непонимание, а искренняя жалость к пришельцу, который не может уразуметь таких простых вещей.

- Зачем же протестовать? - мягко сказал большеносый. - Зачем протестовать, если каждый счастлив? А вот раньше было плохо...

- Ну конечно. Почему?

- Плохо работали, воровали, убивали, не доверяли друг другу, - так же мягко пояснил большеносый. - Не было счастья. Спасибо Великой Идее воплотив ее, мы имеем то, что имеем.

Луис всматривался в их лица и видел, чувствовал, понимал, что говорят они искренне, что они искренне верят в привалившее им подлинное счастье. Он подумал, что, конечно же, поначалу протестовали; протестовали люди того поколения, которому выпало жить в период внедрения Великой Идеи, то бишь создания Великой Системы Надзирателей, не могли не протестовать; пусть не все, но ведь протестовали же, потому что были разумными существами... Но не дремали карательные органы, и меч пришедших к власти сторонников Великой Идеи беспощадно обрушивался на бунтарей, и множилось число погибших, и оставшиеся в живых, устрашась репрессий, затихли и покорились, и дали жизнь новому поколению, поколению с датчиками в мозгу и личным кодом, поколению Эры Великой Системы Надзирателей, всевидящих, всезнающих и всепомнящих, наблюдающих за каждым шагом каждого гражданина от рождения до смерти. Новое поколение не было способно бунтовать, оно не знало уже другой жизни и искренне считало себя счастливым и даже не помышляло ни о каком другом счастье. Оно не знало, что такое протест против существующего положения дел, но если бы даже кто-то и попытался хоть что-нибудь переменить - его быстро бы усмирили бесстрастные парни в черных мундирах.

Луис понимал, что эти чиновники, с сочувствием глядящие на него, тоже представители нового, совсем другого поколения, и они искренне, искренне верят... И ничего они не знают о прошлом, о том, что было до Эпохи Великой Идеи.

- А как жили до введения системы надзора? Ну да, плохо работали, убивали, воровали. Но что вам конкретно известно о тех временах? Есть какие-то документы, фильмы, книги?

Лысый исорянин медленно поднял руку и сжал пальцы в кулак.

- Наша подлинная история начинается с Великой Идеи. То, что было раньше, не может никого интересовать. И не интересует.

- А что такое история? - усмехнулся большеносый. - Неужели вы там у себя, на Земле, еще не додумались, что для каждого времени хороша своя трактовка истории? Если дважды два всегда четыре, то в истории может быть и пять, и шесть, и двадцать - все зависит от данного момента. Конечно, когда-то жили совсем не так, но зачем нам это знать? Разве будем мы более счастливы от этого знания?

- Понимаю.

- Ну вот! - обрадовался большеносый. - Надеемся, вы понимаете также, что дальнейшие визиты нежелательны. Нам от вас ничего не надо, вам от нас, хочется верить, тоже.

В голосе большеносого прозвучала едва заметная угроза. Медведев хотел ответить, но узкогубый его опередил: