Дмитрий Федотов - По щучьему велению

— Витька! Ну что ты за человек?! Говорил же — некогда! Работаем мы, понятно?.. Работаем, без обедов и перекуров! — разозлился Андрей.

— А по-моему, товарищ прав, — неожиданно поддержал растерявшегося гостя Верховский. — Мозги действительно пора подкрепить, по крайней мере, мои. Какое у нас меню?.. Ого, балычок! Икорка!..

— Чистый фосфор, между прочим, — осторожно заметил Витька, покосившись на хозяина, который, скрестив руки на груди, стоял в дверях.

— Давай, присоединяйся, — позвал Верховский, с наслаждением уплетая бутерброд. — Продукты — первый сорт, не отравишься. Максимилиан, лови!

Кот, изловчившись, поймал на лету кусок телятины и, довольно урча, скрылся под столом.

— Слышь, Дюха!.. — приободрился Витька. — Только закусим… Что я, не понимаю? Я тоже на работе не пью. Нормально! Если там по кружечке пивка пропустишь, а водяру — что ты!..

— Пиво — это замечательно! — мечтательно произнес Верховский. — Особенно — чешское, да с воблочкой сушеной…

— Не взял! — искренне огорчился Витька. — Не догадался, дурак. Но я сбегаю! — рванулся он. — К Тамарке. Это рядом, за углом.

— Не суетись, Витя, — остановил Верховский. — Пиво — за мной. Изобретатель, до угла твоя «рыбка» достанет?

— Достанет, — усмехнулся Андрей.

— Дай-ка сюда колпачок, — попросил Верховский. — Проведем натурные испытания, проверим на совместимость машину и будущего пользователя… Примерь, Витя.

— Чё это, мужики? — Витька заинтересованно вертел в руках шлем, не решаясь, однако, надеть его на голову.

— Как у него с воображением? — осведомился Верховский, помогая Витьке. — Яркое? Буйное? Предметное?

— Вполне, — успокоился Андрей. — Скоро сам убедишься.

— Прекрасно. Итак, объясняю задачу, — Верховский строго посмотрел Витьке в глаза. — Эта штука, которая у тебя на голове, способна угадывать и выполнять любое желание человека. Нужно лишь точно знать, что ты хочешь, представить это и мысленно произнести: «По щучьему велению, по моему хотению…»

Витька Сом не засмеялся, не улыбнулся, а с готовностью кивнул и прикрыл глаза. Минутная тишина показалась бесконечной. Глухой стук заставил всех вздрогнуть: на столе перед Витькой стояла деревянная кружка с пенистой шапкой набекрень. Некоторое время оторопевший Сом таращился на сотворенное им чудо, потом неуверенно протянул руку, коснулся золотистой пены и жадно принюхался.

— Пиво! — выдохнул он. — Гад буду — пиво! — и, схватив пятерней кружку, припал к ней. Верховский и Андрей молча наблюдали, один — с легким презрением, другой — с беспокойством. Наконец, Витька опорожнил полулитровую емкость, утерся рукавом и сообщил:

— Рижское. Другого у Тамарки, видно, не было. Давай, ребята, подходи, угощаю, — он снова зажмурился, свел брови к переносице и замер.

…Часа через два квартира превратилась в нечто вроде филиала оптовой торговой базы. Всюду валялись «остромодные» рубашки, куртки, кроссовки, «дипломаты», теннисные ракетки и спиннинги, семейная палатка, два спальных мешка на гагачьем пуху; видео с набором кассет и японский магнитофон громоздились на тахте, как предметы, представляющие особую ценность. Сом сидел в новехоньком американском «брейке» и «варёнках». Просящие каши, стоптанные шлепанцы на ногах Андрея заменили мягкие бархатные невесомые туфли.

Щепетильный Верховский сопротивлялся долго и стойко, однако, не устоял и он, когда увидел любезные его чувствительной коже лезвия «Шик» и «Джиллет».

— Ты погляди, как работает, а? — азартно сопя, восклицал Витька. — Мужики, заказывай! Чего надо? Фирма гарантирует!

— Хватит на первый раз. Снимай колпак, — попытался остановить разошедшегося испытателя Верховский.

— Погодь, — отстранился Витька. — Дюха, давай Ольке твоей чего-нибудь сбацаем? Комбайн кухонный, а? С компьютером?.. Я на выставке видел, япошки придумали — вот дошлые! — значит, заказываешь: мол, к десяти часам чтобы «цыпленок табака» с хрустящей корочкой. И все, иди гуляй! Возвращаешься — готово, доставай и хрумай. Блеск!

— Хищение в особо крупных размерах, — заметил Верховский. — От пяти до десяти с конфискацией имущества. Сом враз посерьезнел, снял шлем и вопросительно уставился на Андрея.

— Дюха, чего это он?

— Он шутит, — успокоил Витьку Андрей. — Но… понимаешь… Пока это — макет, первый вариант. Мы даже не знаем, какая программа доминирует. Попросту говоря, откуда «щука» достает дефицит — неизвестно, чем его восполняет — тоже. Короче, все это, — Андрей обвел глазами разбросанные в беспорядке вещи, — придется аннулировать.

Если бы в комнату влетела шаровая молния и взорвалась перед Витькиным носом, он был бы поражен меньше. С минуту Сом молчал, тяжело упершись взглядом в пол, затем заговорил, едва разжимая губы, с придыханием, пытаясь из последних сил сдержать рвущуюся ярость.

— Юмористы… Кто тут из вас Жванецкий, а кто Хазанов, мне до фени! А машину курочить не дам! Поняли?.. Я ее экспроприирую. Как народное достояние! Поняли, Эдисоны хреновы?.. — Витька плотно надвинул шлем на самые уши и решительно шагнул к двери.

— Сом, не дури! — рванулся Андрей.

— Стоять!.. — Витька резко обернулся и принял боксерскую стойку.

— Да ты же не знаешь, как со «щукой» управляться!

— Ничё, разберемся!

— Это опасно, в конце концов! Совершенно неизвестно, как «щука» поведет себя при перегрузке. Какая у системы обратная связь, реальные возможности — сплошные вопросы! Статистики — нет, опыта эксплуатации — нет. Бред!.. Севка, что ты молчишь?

— А ведь в принципе Виктор прав!.. — вдруг заявил Верховский. — Да-да. Прибор предполагается пустить в массовое производство, так?.. Для кого ты его изобретал? Для избранных или для таких, как Витька? А знаешь ли ты, что им нужно для счастья? Сам же говоришь, нет статистики. Вот и пусть набирают!

— Наберем, — пообещал Сом, ободренный неожиданной поддержкой. — Тещу подключу, Тоську — жену, деда мобилизую — все равно ни хрена не делает.

— Ну, тогда чтоб — ни одна душа!..

— Могила. Что я не понимаю!

— Через сутки вернешь, — окончательно сдаваясь, сказал Андрей.

— Олл райт, как говорят янки! — К Сому вернулось хорошее настроение. — Регламент соблюдем.

Когда сосед ушел, Верховский откупорил коньяк, принесенный Витькой, плеснул в стакан, протянул Андрею.

— Расслабься. Наберись мужества, гений. Завтра будет ясно.

— Ты думаешь?..

— Боюсь, с подарком человечеству мы поторопились. Ибо культура желаний и культура потребления… — Верховский сцепил пальцы. — Нерасторжимо, понимаешь? Одно без другого — не более чем абстракция. Ну а счастье… — он не успел закончить эту глубокую мысль: на кухню крутым бейдевиндом, постоянно меняя галс, ввалился Макс. От него сильно несло аптекой.