Анатолий Днепров - Случайный выстрел

- Разрешите присесть? - спросил он и, не дожидаясь ответа, уселся за наш столик.

Роберт, уставившись в хрустальную пепельницу, пробормотал:

- Пожалуйста.

- Я хотел бы поговорить с вами наедине, - сказал Вайль.

- Мне нечего скрывать от своего друга, - резко произнес Глориан, кивнув в мою сторону.

- Как хотите. Я люблю вашу жену Юджин, и она любит меня.

На лице Глориана не дрогнул ни один мускул,

- Я это знаю давным-давно.

- Меня отсюда уволили, и нам придется переехать в другой город, - сказал Вайль.

- Вам придется сменить много городов. Машину "Ипок" скоро будут производить серийно.

- Наверно, пройдет несколько лет, прежде чем автоматический джаз проникнет в захолустные деревушки.

Голос у Вайля немного дрожал.

- Я сам возьмусь за массовое производство автомата "Ипок", - небрежно бросил Роберт.

- У меня есть идеи относительно музыки, которые вы с вашей проклятой математикой не сможете воплотить в машинах.

- Разве это не убедительное доказательство моих взглядов! Прогресс как результат борьбы за существование, за самосохранение, за продолжение рода, как соперничество между человеком и машиной. Браво, Вайль, вы достойны Юджин!

После этих слов мне захотелось ударить Глориана по физиономии, но в это время к нам подошел официант и сказал, что Роберта требуют к телефону.

- Ага, вот и решение! Сейчас мы услышим голос неумолимой логики!

Он приподнялся и хотел было идти. Затем он вдруг снова сел, откинулся на спинку кресла и, смеясь, обратился ко мне:

- Знаешь, пойди узнай результат, а я пока поговорю с мистером Вайлем. Некоторые мелочи практического характера...

Я поднял трубку в кабинете директора клуба, и мне долго никто ничего не отвечал, В трубке слышался шум, крик, ругань, кто-то кого-то в чем-то обвинял, кто-то резко и твердо что-то доказывал. Несколько раз я слышал имя "Роберт Глориан". Затем послышался сердитый голос оператора электронной счетно-решающей машины Эрика Хансонг:

- Алло, Глориан, это вы? Черт бы вас побрал!

- Это не Глориан. Он поручил мне узнать, что насчитала машина.

- Будь она проклята, ваша задача! Из-за нее опять целые сутки простоя!

- Почему? - удивился я,

- Машина поломалась.

- Непонятно. При чем здесь задача?

- А при том, что машина всякий раз ломается, если задача не имеет решения. Вы разбираетесь в математике? Есть задачи, которые не имеют решения. При помощи этих задач проще всего ломать электронные и счетнорешающие машины. Глориан должен был бы это знать.

Эрик еще долго и сердито говорил, но я уже его не понимал.

- Юджин уходит от меня сегодня, - хладнокровно заявил Роберт, когда я появился у столика. - Это даже хорошо, что так быстро и просто все получилось. Мы никогда не понимали друг друга.

Он пил коньяк маленькими глотками и запивал его кофе.

- Роберт, а тебе не кажется, что иногда и ты не все понимаешь?

- Каково оптимальное решение задачи?

Я сел.

- Тебе сообщили, каково решение задачи об оптимальной автоматизации? - спросил он. Голос его был холодным и официальным.

- Такого решения не существует,

Роберт нахмурился. Я повторил:

- Такого решения не существует, и поэтому машина поломалась.

- Ты не шутишь?

- Нисколько. Я хочу коньяку.

Мы долго сидели молча. За окнами сгущались сумерки. Кафе клуба "Мальта" постепенно наполнялось народом. Кто-то включил проигрыватель "Ипок", и он, точь-в-точь как джаз Сиди Вайля, исполнял популярные мелодии и танцы. Оркестра не было. Музыка струилась из тайников стеклянно-проволочной души полированного черного ящика. Он стоял на красном коврике посредине пустой эстрады. Роберт пристально посмотрел на этот ящик и сказал:

- За тридцать лет я ни разу не ошибался. Конечно, в математике. Жизненные просчеты - это другое дело...

Я пойду подышать свежим воздухом.

Я не помню, сколько времени я слушал мертвую музыку.

На следующее утро я прочитал в газетах то, о чем я говорил в начале этого повествования.