Виктория Угрюмова - Два героя

Сперва я переживала сильно. Последней сволочью себя чувствовала, предательницей. Он там, где-то, свою кровь проливает, а я тут любить его не могу. Его убить могут в любую минуту, а у меня самая серьезная проблема - это пеленки. Только подобный аутотренинг мне ничуть не помог.

Устала я. Понимаешь?

Устала.

И никто в этом виноват не был: ни он, ни я. Только вот что я осознала - не такая уж я и негодная и пропащая. Не война ведь. Он же где-то летает, где-то. И какое мне до этого дело, в сущности? Сколько я его потом просила, даже на колени становилась. Мишенька, умоляла, ангел мой, да брось ты свою винтокрылую авиацию! Да поживи же как человек, и нам с Костькой дай жить! И в компьютерах разбирался, и в технике - столько дел для него на гражданке было. И друзья его к себе звали - друзей много всегда было, для друзей он ровно святой - и в институт, и в КБ, и после - когда уже рынок наш перекошенный образовываться стал - приезжал бывший его сослуживец на таком автомобиле, что я, Ниночка, просто ахнула. Я по натуре человек не завистливый, без машины обошлась бы - но на одной картошке свихнуться можно. И сильнее всего раздражает эта дикая нестабильность. Не то что там нищие или хотя бы за чертой бедности, нет, конечно. До такого свинства еще не доходило. Но то густо, то пусто - да что я тебе-то это рассказываю? Будто ты иначе живешь... Словом, жить могли, как баре. И покой был бы, вот что главное. Покой и уверенность, что не одна, что с мужем, что живой он. Может, любовь бы и вернулась...

Нет! Не захотел. Он, видите ли, без этого уже не может.

И я, Ниночка, тоже уже не могла.

Пятнадцать лет из жизни вычеркнуто... Помнишь, в школе когда-то тряпкой с доски мел стирали, и оставались такие белые, грязные разводы? Вот и у меня подобное же ощущение от прошлого - одни мутные разводы на черном фоне. И то, что его не стало, это другое, чем просто вдовье горе.

Да, плакала, как ненормальная. Все глаза выплакала, это правда. Глупо все как-то получилось.

Он когда из дому выходил в тот день, мы переругались страшно. В усмерть, можно сказать. Им который раз денег вовремя не дали: так, кинули, как кость, какую-то часть. Ну, меня и разобрало, высказалась я. Чего греха таить - не впервые, конечно. И не в десятый раз, и не в сотый. Самой противно, Ниночка, а остановиться не могу. Так мне это осточертело все! И я ему напоследок сказала: зачем, говорю, летите вы с Жоркой? Да мужики вы или нет?! Скажите, что пока денег не дадут, пусть сами летают. Я же не слепая, я же видела, какая шуба у доченьки их Чубатого, а о жене его я вообще не говорю - вся в бриллиантах ходит, как Элизабет Тейлор. А я копейки считаю от зарплаты до зарплаты...

Господи, прости меня грешную - снова завелась. Извини, Ниночка. Это беспросветное и непреходящее. Кажется теперь, что я родилась с этими проблемами. И все мечталось, что вот потерпим чуть-чуть, а после жить станем; вот потерпим, а потом лучше будет. Куда нам - жизнь к середине подошла, если не две трети проскочило, а воз и ныне там.

Словом, разругались мы. Он мне кричал, что я меркантильная, скупая, глупая. Что я его всю жизнь давлю, и сына испортила. Да что теперь-то вспоминать худое?! Сама, небось, знаешь, что сгоряча кричат. Но только я увидела вдруг, что и он от меня устал. Что и правда, кроме этих вертолетов и боевых действий, в его жизни нет ничего стоящего. Что я... Словом, страшно сказать, дорогая моя, но это даже к лучшему, что его не стало. На развод мы бы не решились по многим причинам, а так - и ему лучше, и мне. Он много раз повторял, что хотел бы умереть в небе, чтобы... Миша не говорил, почему, но я догадывалась: он себя в душе чувствовал как бы архангелом Михаилом - тоже воин, тоже крылатый.

Хоть одна его мечта сбылась.

А мне нужно свою жизнь устраивать, пока я вовсе не выстарилась и не стала похожа на чучело. Ты не смотри на меня, Ниночка, такими глазами. Я не жестокая, не подлая - это меня жизнь такой сделала; суровая наша действительность. И Костику еще жить и жить, мне о нем думать нужно. Теперь только он у меня и остался из всех близких.

Конечно, Миша погиб как герой, но я тебе скажу по секрету - лучше бы они с Жоркой этот вертолет угнали да американцам передали. Может, их там бы оценили по достоинству; денег бы отвалили, звание серьезное. И работали бы себе в свое удовольствие на своих обожаемых вертушках. Эх, порядочность наша, российская! Героизм! А на кой он сдался?!

Мне вот пенсию назначили - кот наплакал.

Зато орден принесли в коробочке. И грамотку. Я в рамочку взяла и на стенку повесила.

Костик очень отцом гордится...

x x x

- А их так и звали все за глаза - два архангела.

Почему? Нетрудно догадаться. Очень символично: один Михаил, второй - Георгий. Оба летают, оба такие, как с иконы. Нет, ну просто иначе и быть не могло. Даже когда один в компании где появлялся, его так и представляли: Два Архангела. Прозвища - хуже клейма, прилипнут не отскребешь ни в жисть. Вот у нас парень один в полку был, хороший такой, слова поперек не скажет, и летчик отменный; а как прилипло к нему дурацкое Полкармашка, так и на панихиде кто-то ляпнул: "Хороним, - дескать, - дорогого нам всем Полкармашка...", - ну и далее, по тексту.

А эти всем на зависть друзьями были - не разлей вода. Они еще с Афгана друг к дружке прикипели. Оба еще совсем мальчишки. Мишка тогда только-только женился, а Жорка и не мыслил о таком насилии над своей личностью. На разных вертушках летали. В смысле, не на одном и том же. А так, почти все мы на Ми-8 скрипели и тому, Главнебу, молились, чтобы выдюжила таратайка. Ну вот, я и говорю, что Жоркина как раз и скопытилась, и, как водится, случилось это именно что посреди площади... Если, конечно, то место, где он застрял, можно вообще как-то обозвать. Сидит себе под огнем, скучает, отстреливается. Ну, всякое такое... В носу поковыривает, и мысленно - это он мне сам потом говорил - приводит в порядок все свои земные дела. Потому у него всегда граната была на такой случай приготовлена. Он все твердил: - " Я не такой дурак и не такой герой, чтобы до последнего патрона отстреливаться. С них, духов, и предпоследнего хватит..." - ты понял, о чем он.

Короче, Мишка за ним смотался туда-назад, из-под "стингера" чудом вывернулся. И Жорку, что называется, спас. Как он это сделать умудрился? До сих пор легенды ходят. Он ведь еще щестерых по дороге подобрал. И не то, чтобы везло ему особенно, а только он не земным человеком родился, а небесным - я тебе точно скажу. И потому Главнебо очень к нему расположено было. По пословице: рыбак рыбака видит издалека.

Ты вот думаешь, где они сейчас? - То-то, на небе...

Ну а после, когда новые вертушки появились, они вдвоем летать стали. Вдвоем они вообще, как человек будущего. Они на чем хошь полететь могли, хоть на вентиляторе, хоть на миксере, абы что крутилось и обороты набирало. Я сам не без наград, и опыт какой-никакой имеется, но я тебе по-простому скажу: я человек сухопутный, на меня притяжение действует, как на любой предмет, а они сюда по ошибке запорхнули.