Виталий Романов - Стекла цвета смерти

Леггард пытался зацепиться руками за ровный пол, подтягивая непослушное тело. И каждое движение отзывалось внутри странным звоном: "Цок! Цорк!" Цок! Цорк! Еще немного вперед. Цок! Цорк! Звук шел откуда-то извне, просто требовалось время, чтобы осмыслить это. Он слышал... Леггард открыл глаза, пытаясь определить, откуда доносится звон. Цок! Его прозрачные пальцы взлетели вверх и вперед, прижались к полу. Цорк! Тело, оставив позади еще кусок пространства, упало на поверхность. Цок! Цорк! Стеклянные руки, уже наполовину стеклянное тело... Прозрачные пальцы, сквозь которые видно стены с отражениями ползущего червяка. И еще, сквозь них видно синее небо впереди. Цок! Цорк!

Синее небо! Цок! Цорк! Воин открыл глаза, с трудом приподнимая голову, чтобы глянуть вперед. Он все-таки дошел. Дополз. Перед ним, чуть поодаль, был конец хода. Тот самый. Цок! Цорк! Цок! Цорк! Он подтянулся в последний раз, чтобы посмотреть за край... Только небо вокруг, да плывущие внизу облака.

"- Я иду, потому что есть надежда вывести наш народ...

- Куда, Туан?!

- Откуда я знаю. Хурон говорит, что там, со стороны, где выход из пещеры - другой мир. Шаману надо верить."

- Шаману надо верить, - едва слышно проговорил Леггард и рассмеялся, падая на стеклянный пол. Цорк! - Он знает...

Медленно плывущие внизу облака, яркое солнце над головой и ветер, лишь ветер, дующий в лицо.

"Я один из вас", - с трудом разлепив стекленеющие губы, прошептал Леггард. Его руки, ноги, тело врастали в край блестящего хода.

Покой. Только покой. Один из вас.

* * *

- Папка! Смотри какой здоровский узор! - мальчуган, крутивший трубу калейдоскопа, радостно засмеялся, протягивая картонный цилиндр отцу.

- И в самом деле, - согласился взрослый, заглянув в отверстие на конце. - Очень красиво!

Мужчина вернул калейдоскоп, и мальчуган тут же приник к волшебной трубке, рассматривая картину. А потому не видел, как грустно усмехнулся отец.

В отличие от сына, верившего в чудеса, мужчина знал, что любой, даже самый фантастический узор - лишь причудливое отражение кусочков цветных стекол в трех хитро поставленных зеркалах.