Харлан Эллисон - Монеты с глаз покойника

Я подошел к ней и встал рядом с кроватью. Она лежала, буквально оцепенев от ужаса.

- Откуда ты знаешь Джеда? - Голос мой звучал спокойно, но внутри все кипело.

- Я его дочь.

- Придется заставить тебя говорить правду.

- Я не вру! Он мой... Он был моим отцом.

- Ты белая.

Она ничего не ответила.

- 0'кей, тогда зачем ты послала его в ад? Ты знаешь, что значит взять у покойника монеты.

Она нехорошо рассмеялась.

- Послушай, я понятия не имею, кто ты такая, но этот старик подобрал меня, когда мне было семь лет, и вырастил, и поставил на ноги. Он многое значил для меня, поэтому я вполне могу разозлиться и сделать из тебя котлету. Отбивную с хреном - почище, чем из Брена. Может, теперь соблаговолишь наконец сказать мне, зачем ты подложила такую свинью человеку, который был добр ко всем?

Лицо ее ожесточилось. Она боялась, но все равно ненавидела.

-Ни черта ты не знаешь, понял? Да, он был добр ко всем. Ко всем, кроме своего собственного ребенка. - И добавила тихо: - Ко всем, кроме меня.

Я не мог понять: она что - больная? Или с приветом? Или просто дурачит меня? Врать ей вроде нет резона. К тому же она видела, что сталось с Бреном. Нет, она говорила правду - по крайней мере, верила в то, что говорила.

Белая девушка - дочь старого Джеда? Бред какой-то. Разве что...

Бывают такие люди - странненькие, с вывихами, ты узнаешь их чутьем по ауре, по запаху, и стоит тебе только подобрать к ним единственное слово "наркоман", или "нимфоманка", или "проститутка", или "расист" - ключевое слово, определяющее их скрытый порок, как тебе становятся ясными все странности поведения. Однословные люди. Одно слово - и они перед тобой как на ладони. Одно слово - "алкаш", или "диабетик", или "пуританин", или...

- Превращенка.

Она не ответила. Просто смотрела на меня с ненавистью. Я вгляделся в ее черты, чтобы увидеть следы превращения, но, само собой, ничего не заметил. Она делала это мастерски. Теперь ясно, что произошло между ней и старым Джедедией Паркманом. Почему она поцеловала покойника и отправила его прямиком в ад. Но не в такой ад, на какой обрек ее Джед. Если он был способен так любить бездомных котят вроде меня, могу себе представить, какую горькую ненависть, и разочарование, и стыд вызывала в нем плоть от плоти его, которая выдавала себя не за ту, кем была на самом деле.

- Люди - странные создания, - сказал я ей. - Он подбирал всех без разбору, ему было плевать, кто они и откуда. По крайней мере до тех пор, пока они не врали. В нем было много любви.

Она ждала, что я сделаю с ней что-нибудь ужасное, и готовилась к неизбежному. Я рассмеялся но не так, как любил смеяться Джед.

- Киса, я не твой папуля. Он наказал тебя на всю оставшуюся жизнь. А мы с тобой - мы оба не белые и слишком похожи, чтобы мне наказывать тебя.

Превращенка. Как вам это нравится? Да она не знает даже, на что похожа цветовая граница! Черное на белое - черт возьми, ну конечно! Джед, Джед, бедный ты старый негритос. Ты знал, что я не могу вернуться домой, вернуться в тот мир, откуда я пришел - где бы это ни было, - и ты научил меня превращаться, чтобы выжить, но не сумел справиться, когда подобное случилось с тобой.

Я вытащил последние пять баксов из кармана и бросил их на кровать.

- Разменяй, детка, и оставь пару серебряных долларов для собственной переправы. Может, Джед там тебя подождет, и вы выясните свои отношения.

Я почернел и пошел к двери. Она, разинув рот, уставилась на то место, где я стоял. Я обернулся с порога.

- Сдачу оставь себе, - сказал я.

В конце концов, она же заплатила за меня взнос, разве нет?