Владимир Михайлов - Стебелек и два листка

- Значит, я тоже мыслю не в той плоскости, - заявил Юниор, не желавший улетать без полной ясности во всем, что касалось отца.

- Это совершенно естественно. И плохо. Потому что мыслить надо не в плоскости, а в объеме.

- Привет, папа!

- Привет.

- Ну, так дай мне объем - чтобы я хотя бы понимал, почему ты поступаешь так, а не иначе.

Сениор разогнулся - дело было в саду - и оперся на мотыгу.

- Не возьму в толк, что тебя так волнует. Я, как видишь, в полной безопасности, веду здоровый и нравственный образ жизни.

- Гм, - сказал Юниор.

- Именно, - повторил отец. - Нравственный, но здоровый образ жизни. Тебе понять это не легко: в юности нравственность, к сожалению, не котируется. Однако ты можешь лететь в полной уверенности, что по возвращении найдешь меня на этом же месте.

Но на сей раз Юниор твердо решил не отступать.

- Послушай, - начал он, - попробуй отнестись ко мне серьезно. Район предполагаемой встречи с Курьером определен довольно точно, и у меня есть шансы первым вылететь на поиски.

- Только не задирай носа, - предупредил отец. - И, как писал один почитаемый мною старинный писатель, лучше говорить не "я сделаю", а "я сделал".

Нравоучение Юниор пропустил, конечно, мимо ушей.

- Значит, - продолжал сын, - я должен быть готов ко всякого рода неожиданностям. Никто ведь не знает, как будет протекать контакт с Курьером, если он состоится. И важна любая мелочь.

- Иногда, - заметил отец, - ты мыслишь вполне приемлемо.

- Но у меня есть подозрение, не обижайся, что все твои последние действия: и то, что ты ушел из Дальней, и твои ботанические увлечения связаны именно с Курьером.

- Думать никому не возбраняется, - невозмутимо ответил отец. - Я не скрываю ничего, что могло бы тебе пригодиться. Ты идешь в поиск снаряженным куда лучше, чем в свое время шел я. Будь у меня в тот раз Комбинатор в трюме, может быть, тебе не пришлось бы сейчас искать то, что я тогда потерял.

- Значит, все-таки тут замешан Курьер!

- А я и не отрицаю.

- Тебе обидно, что он тогда не пожелал с тобой разговаривать?

- Может быть, я и обиделся, но ненадолго. А потом стал думать. И пришел к некоторым выводам. То, что могло пригодиться, я доложил. То, что оставил при себе, касается только меня.

- И один из твоих выводов воплотился в Комбинаторе?

- Комбинатор - это не я, а Георг. Он начал работать в этом направлении задолго до того, как мы узнали о Курьере. А мне пришло в голову, что мы можем использовать его работы при установлении контакта. Главное - не просто найти Курьера; они мелькают не так уж редко, ты сам знаешь. Главное - чтобы он захотел с тобой разговаривать. Стой! Ты что!

Юниор в недоумении огляделся. Он всего-то и сделал, что отступил на шаг.

- Ты что, не видишь? Ведь растет! А ты чуть каблуком не влез.

- Папа, - ответил Юниор как можно спокойней, - стоит ли так волноваться из-за какого-то пучка травы...

- Это не трава, а щитовник. А ты попробуй вырастить на этих камнях хоть былинку.

- Неужели ты не мог найти землю получше?

- Получше? - переспросил Сениор. - Получше-то и всякий дурак... Нет, а ты вот на камне, на голом камне... Так что осторожнее, сынок. Пусть даже отец у тебя с придурью - стариковские придури надо уважать. Да, о чем мы?

- О выводах, которые ты оставил при себе. Я понимаю, они, так сказать, твоя личная собственность. Но я все же сын тебе.

- И наследник, - усмехнулся Сениор. - И претендуешь... Да мне ведь не жалко. Только, прости, боюсь, что не в коня корм. Ладно... Ты пытался когда-нибудь задуматься: а почему мы с такой жадностью ухватились за померещившуюся возможность контакта, почему с такой настойчивостью ищем?

- Это ведь ясно... - сказал Юниор несколько растерянно.

- И что же тебе ясно?

Юниор немного подумал.

- Прогресс, - сообразил он. - Движение вперед.

- До сих пор мы вроде бы не вспять двигались! Разве есть у нас сейчас какие-то острые научно-технические проблемы, которые мы, человечество, не в силах сами разрешить?

- Нет, - ответил Юниор, подумав.

- Какие-нибудь проекты космического переустройства, которые мы не можем осуществить в одиночку, без компаньонов?

- Откуда им взяться? - сказал Юниор. - Мы проектируем, исходя из своих сил и возможностей.

- Тогда зачем же нам контакт? Вижу, ты об этом не задумывался. Да и я тоже. Потому что для нас, разведчиков, задача сама по себе интересна, в ней даже немалый азарт: искать и находить. Это увлекает настолько, что уже не думаешь: а чего ради искать?

- И к каким же выводам ты пришел?

- К разным. С одной стороны, мы благополучны. Я бы сказал даже предельно благополучны. Проблемы прошлого решены, в настоящем - частные вопросы, которые мы успешно решаем. И все же...

Он помолчал, поднял комочек земли, растер в пальцах.

- И все же нам не очень хорошо. Нам немного не по себе. Ты никогда не чувствовал этого? Мы создали сложнейшую по уровню техники цивилизацию. Зачем? Мы об, этом не очень-то задумывались, главное было - создать, остальное, считали мы, придет само собой. Оно не пришло. Умножая и усложняя, мы что-то потеряли. И не знаем что. Мы живем в необычайно сложной модели мира, которую сами и породили. В необычайно, неоправданно сложной. Мир должен быть проще, чтобы суть его мог постичь каждый. Только такой мир может быть единым. Но, как ни странно, в этой нашей - ну, беде не беде, но неувязке нам самим очень трудно разобраться. Основа ее ведь не в конституции этой модели мира, а в нас! Каждый из нас является маленьким слепком этого мира и не может просто взять и понять, что - так, а что не так. Это гораздо легче сделать со стороны. На свежий взгляд. Но пока мы одни, смотреть на нас некому. И мы ищем того, кто мог бы...

- Думаешь, это так важно?

- А ты считаешь, представление о боге возникло у человека на пустом месте? Не чувствовать себя одиноким - вот что ему нужно было. С кем-то советоваться время от времени: так ли я делаю, так ли понимаю? Ну ладно, боги - дело прошлое. Но потребность осталась. И в ней нет ничего унизительного или ненормального. Ты ведь не считаешь для себя унизительным искать чьей-то дружбы или любви? И для человечества в целом это чувство столь же естественно...

- Погоди, - остановил отца Юниор. - Может быть, все это и справедливо. Но какое отношение эти мысли имеют к твоему уходу из Дальней?

- Курьера я упустил. И не по своей оплошности. Причина серьезнее. Тут сыграло свою роль нечто во мне, такое, что есть в каждом из нас. Поскольку на этот раз возможный друг ничего определенного мне не сказал, я стал думать сам. И дело показалось мне настолько важным, что его нельзя было делать в рейде. Думать надо дома, на Земле.

- Не знаю, - сказал Юниор. - Наверное, все это разумно и важно. Но не для меня. Мое дело - найти. И разве так важно - зачем? Зачем люди придумали Комбинатор? Чтобы убедиться: то, что мы создаем, дает нам громадные возможности. То, что мы создаем - прекрасно. Мы творим другую Вселенную, иногда буквально из ничего. Ты, может быть, скажешь, что я чересчур любуюсь этим? А почему бы и нет, что в этом постыдного? Мы это сделали, мы умеем этим пользоваться и демонстрируем это сами себе, а если встретим других - покажем им тоже. С тобой тогда потому не стали говорить, что не признали в тебе равного: слишком уж непрезентабельно ты был снаряжен. Мы способны наибольшее.