Анатолий Шалин - Заблудились

- Другого же выхода нет, - сказал я. - Заводи!

- Почему нет? - Василий хмыкнул. - Желающие могут остаться с племенем нашей Мурочки.

- Вы мне эти разговорчики, Василий Иванович, оставьте! - встрепенулся Семин. - Это провокация! Дезертирство!

- Мое дело предупредить, - процедил сквозь зубы Вася, включая зажигание.

Первобытный лес за окнами машины покачнулся, задрожал и растаял во тьме.

Василий выжимал из машины все возможное.

Семин опять стал нервничать, хватать то меня, то Василия за руку и шептать:

- Осторожнее, осторожнее на поворотах истории, плавнее, ради всего святого!

- Терпи, профессор, не выпадешь авось, - бормотал Вася, пристально наблюдая за стрелкой расхода энергии. - До исторических времен надо еще добраться! - К Василию, едва он оказался на своем рабочем месте у пульта, вернулась его обычная жизнерадостность и уверенность в завтрашнем дне.

Через два часа по бортовому времени Василий погасил скорость и отключил двигатели. Тьма за окнами понемногу рассеивалась. Из серого тумана стали проступать гигантской толщины стволы деревьев. Возникли совершенно дикие, чудовищные заросли. И в кабину машины времени стали доноситься приглушенные лающие и квакающие звуки, различные взбулькивания, рев.

Семин поежился, завертел головой, затем покосился на Василия и убежденно провозгласил:

- Опять куда-то в доисторические времена заехали.

- Да, это вам не двадцать первый век, - не теряя бодрости в голосе, подтвердил Вася. - Опять в прошлое провалились.

В это мгновение за окном среди буро-зеленых мохнатых зарослей зашевелилась голова гигантской змеи.

- На питона по размерам смахивает, - сказал я, - а то и покрупнее будет.

- Что, Васек, может, сбегаешь - познакомишься? - съехидничал Семин.

- Бенедикт, - одернул я его, - спокойнее, не нагнетай атмосферу!

Василий не удостоил Семина ответом, а вновь полез отверткой в панель управления.

После второго прыжка во времени мы очутились у подножия какого-то сильнодействующего вулкана.

Сотрясалась почва, сыпались камни, пепел, по склонам горы сползали лавовые потоки, вокруг грохотало. Пейзажи были такие, что я в первые мгновения решил было, что нас занесло уже на другую планету или в такую древнюю эпоху Земли, о которой и подумать-то страшно.

Теперь уже было не до шуток и Василию, и нам.

И Семин, и я начинали всерьез сожалеть, что не остались с Мурочкой и ее племенем.

- Скорее, Вася! - не выдержал я. - Жми на педали, пока нас здесь камушками не засыпало! Разбираться с аппаратом потом будешь! Жми!

Василий, конечно, и сам оценил обстановку и долго уговаривать себя не заставил. Уже не пытаясь что-либо отладить в двигателях, запустил машину на полный ход.

Это было наше самое мучительное путешествие. Три долгих, бесконечных часа мы боялись смотреть друг на друга. У каждого в голове болталась одна мысль: "Если опять прыжок в прошлое, то уже не выбраться. Энергия кончается... Остается последняя попытка..."

Вокруг плескалось теплое, спокойное море. Сочное голубое небо было ослепительно чисто. Солнце стояло сравнительно высоко. Лучи его быстро нагрели корпус машины, и в кабине повысилась температура.

Василий щелкнул анализатором и вывел на экран данные по составу атмосферы. Состав был обычный. И мы с Семиным сразу повеселели, на этот раз машина сделала весьма ощутимый прыжок в будущее.

- Судя по погоде и по высоте светила, мы где-то в южных широтах, сказал Семин, извлекая из футляра бинокль. - Надо бы определиться!

- Надо бы, - устало согласился Василий. - Может, подскажете, как это сделать?

Василий включил приемопередатчик, покрутил ручку настройки. В эфире было пусто.

- Выходит, до времени изобретения радио мы еще не добрались, - с грустью прошептал я. - Вечером по звездам определим наши координаты точнее.

- Смотрите, дельфины! - прервал меня Семин, осматривая в бинокль горизонт. - Птицы летят. По-моему, на северо-западе есть какая-то земля.

Василий взял у Семина бинокль и, осмотрев море в указанном направлении, согласился:

- Да, чайки кружат в той стороне. Соображаешь, профессор. Молодец! похвалил он Семина и добавил: - Что ж, наш агрегат в воде плавает не хуже дельфина. Поехали!

Заработали пространственные двигатели. И машина времени, превратившись в обычный автомобиль-амфибию, быстро поплыла на северо-запад. Часа через три показалась суша, выглядела она не особенно привлекательно: рыжие, черные, темно-серые граниты, нагромождения камней и скал. Растительность на берегу довольно чахлая - ни одного деревца, все больше пожелтевшая от зноя трава и заросли темно-зеленых и бурых кустарников.

Василий выбрал поукромнее бухточку среди скал и причалил к узкой полоске желтого песка.

- Шикарный пляж! - излишне радостно, стремясь подбодрить спутников, заметил я. - Сейчас накупаемся, разведем костерчик, позагораем!

- Не спеши, Федор! - одернул меня Семин. - Еще неясно, где мы? В воде могут быть акулы, крокодилы, ядовитые змеи. Осторожность прежде всего! Здесь наверняка полно хищников!

Василий загнал машину в расщелину между скал.

- В тени-то лучше, - пояснил он, - корпус меньше нагревается. И от посторонних глаз все же хоть какое-то укрытие. Вы, мужики, хозяйничайте, рыбки половите, плавник для костра наберите, но огонь пока не разводить! А я пойду осмотрю окрестности.

- Само собой, старина, за нас не волнуйся, - все будет в лучшем виде, успокоительно ответил я. - Не забудь свой карабин, вдруг и в самом деле какая зверюга на тебя бросится.

Василий беспечно махнул рукой:

- По этим горам с ним таскаться! Пистолета достаточно и кинжала, - он поправил на поясе свой длинный охотничий нож, - клинок, правда, не такой острый, как у того ножа, что я вручил Мурочке, но ничего - на первый случай сгодится! Ждите меня здесь, от аппарата не отходить и сидеть тихо! Ясно?

- Ясно. Возвращайся быстрее.

Василий неопределенно пожал плечами, и полез на скалы в заросли кустарников. Минут через пять мы уже потеряли его из виду. Я достал удочки, снасти и занялся рыбалкой. Семин поворчал немного о нарушениях субординации и, собрав большую кучу хвороста и щепок, ушел в тень к машине и задремал на песочке.

Время тянулось медленно. На спиннинг изредка попадались достаточно крупные, двух-, трехкилограммовые, серебристые рыбины с большими розовыми плавниками. В ихтиологии я разбирался плохо, но, по-моему, это были обычные, вполне современные рыбы, ничего ископаемого - древнего в их облике не чувствовалось. И я сообщил об этом Семину. Он фыркнул, но после пристального изучения улова вынужден был согласиться, что ничего необычного в пойманных особях нет.