Юрий Нестеренко - Самая долгая ночь в году

"Только на это вы и способны, - не замедлил констатировать виртуальный Юрий. -Самцы, дерущиеся за самку. Чем вы от животных-то отличаетесь?"

"Отстань", - ответил Андрей.

"Это все твои аргументы? Что и требовалось доказать."

Компания и впрямь предалась животным инстинктам. Полтора десятка молодых и здоровых людей, почти половине из которых пришлось к тому же совершить довольно длинную прогулку по морозу, могли, наконец, больше не сдерживаться и набросились на еду. Стучали о тарелки ножи и вилки, сосредоточенно работали челюсти, миски и банки мелели на глазах. Постепенно, однако, интенсивность пожирания снижалась; голод отступал, а впереди ждали еще курица, жаркое и пирог (Света и Марго пару раз выходили на кухню проведать, как они там). Челюсти по-прежнему работали, но теперь больше в процессе разговора, нежели еды; уже было выпито несколько тостов, начиная с "За нас с вами и за хрен с ними" и заканчивая "Ну, чтоб не последняя!"; наступил черед застольных баек и анекдотов. Андрей слушал рассеянно; что-то было не так. Ему как-то не удавалось влиться в общее веселье. Вероятно, виной тому было то обстоятельство, что Шура, совсем, кажется позабыв о мастдайных мелкомягких, уже оживленно болтал с Катей, почти не отвлекаясь даже на то, чтобы посмеяться над очередным анекдотом, включая и рассказанные Сулакшиным. Но было и еще что-то, заставлявшее Андрея чувствовать себя не в своей тарелке... пожалуй даже, это был некий физиологический дискомфорт. Съел что-то не то? Пожалуй, нет... скорее, здесь просто душно. Надо открыть окно. В начале вечеринки комнату проветривали, но с тех пор прошло уже достаточно времени. Стрелки часов близились к полуночи.

Словно в ответ на его мысль о свежем воздухе, Золотарев выудил из кармана пачку сигарет и щегольскую зажигалку. Этот жест послужил сигналом остальным курильщикам, коих в компании было большинство.

-Так, начинается химическая атака, - констатировал Андрей. -Я пошел в укрытие, - перебираясь через колени сидевших справа, он стал пробираться в сторону окна.

-Угу, Андрюх, открой окошко, а то мы тут задохнемся, - сказал Костик, вставляя в рот сигарету. Юрий бы не преминул высказаться насчет "умилительной логики этих двуногих без перьев".

Андрей взялся за шпингалет. Он видел отражение комнаты в стекле, видел, что Катя, похоже, тоже оказалась из племени некурящих и чуть отодвинулась в сторону двери, видел, как Дина тянется с сигаретой через стол к зажигалке, которую ей галантно протягивает Иркутов... и в тот момент, когда палец Иркутова двинулся вниз, поворачивая колесико, Андрей понял, что именно было не так в окружающем воздухе. В комнате пахло хвоей (хотя елка находилась во дворе, девушки украсили дом еловыми ветками изнутри), духами, свежеочищенными мандаринами и другой снедью... и сквозь все эти запахи пробивался еще один.

Запах газа.

Андрей успел сделать полоборота и открыть рот, чтобы крикнуть, что нельзя зажигать огонь, кажется, он даже успел выкрикнуть какой-то звук... но в этот момент колесико зажигалки высекло искру.

Удар, полет, боль, темнота.

Сначала вернулась боль. Потом - холод.

Особенно холодно было лицу и рукам. Холодно и мокро. Андрей провел языком по немеющим губам и ощутил вкус пресной воды, затем вкус крови.

Он понял, что лежит в снегу. Где-то позади слышался треск пламени.

Андрей попытался встать. Безуспешно. Так иногда бывает во сне, когда нужно бежать, а тело тебе не повинуется. Только теперь это был не сон.

Он вновь попытался подняться, упираясь руками в снег. На этот раз ему удалось приподнять голову. Снег под его лицом был красным от всполохов пожара... нет, от всполохов он был рыжим, а красным он был от крови. Андрей осторожно ощупал лицо правой рукой. Кажется, глубокий порез на лбу и на правой щеке тоже... Ну еще бы, его вышвырнуло сквозь стекло. Но хуже было с левой щекой. Казалось, она вся состоит из боли. И это не порез, это ожог. Ему еще очень повезло, что он не обгорел весь - очевидно, падая, перекатился по снегу, и это сбило пламя. Удивительно, что уцелел глаз... оба глаза. Возможно, он моргнул в самый момент взрыва. Возможно. Тогда он мог этого не заметить. Теперь не замечать моргания было трудно - оно отдавалось болью, левое веко тоже было обожжено.

Но боль - это не самое страшное. Боль можно стерпеть. В это трудно поверить, но можно, люди терпят и не такое. Главное - он видит, слышит, чувствует, его руки работают - пальцы закоченели в снегу, но теперь кровообращение восстанавливается... ноги! Он понял, что не чувствует ног.

Он вообще не чувствовал нижнюю половину своего тела.

"Ушиб, это просто ушиб и последствия шока", - сказал он себе. "Сейчас это пройдет".

"Не говори глупостей, - ответил ему Юрий. Сейчас его голос звучал так отчетливо, словно он стоял рядом. -Хоть раз в жизни назови вещи своими именами. У тебя сломан позвоночник."

"С какой стати? - возмутился Андрей. -Я упал на мягкий снег!"

"Тебя вышвырнуло взрывом через закрытое окно. Твоим телом выбило прочную деревянную раму. Да и потом могло приложить каким-нибудь обломком."

Андрей застонал и, упираясь руками, повернулся набок. Теперь он мог видеть пылающий дом и разбросанные вокруг головешки. Его обожженная щека чутко откликнулась на идущее от огня тепло.

-Эй! - крикнул он и поразился, как слабо звучит его голос. -Есть кто живой?

Лишь жадный треск пламени был ему ответом.

"Никаких шансов, - сказал Юрий. -Ты находился в самом выигрышном положении - у окна. Тебя выбросило. Остальные просто сгорели внутри."

Сулакшин снова перевернулся на живот. Ребра с правой стороны незамедлительно отозвались болью, тупой, но сильной. Сломаны? Пожалуй, все-таки нет, иначе было бы еще хуже.

Надо доползти до входа. Если кто-то выжил, там есть следы. И потом, там машины. Если они, конечно, не уехали. Андрей не умел водить машину, а если бы даже и умел, как бы он это делал без ног? Но об этом он пока не думал. Надо ползти. Это не сложно. Напрягаем мышцы левой руки... вот та-ак... теперь правой... как больно, блин! пра-авой... ничего, к боли можно притерпеться... опять ле-евой...

Он дополз до угла и, едва завернув за него, понял, что надежды были тщетными. Обе "Нивы" горели. Судя по всему, догорали, так что бензобаки уже успели взорваться, и с этой стороны опасности не было. Очевидно, машины стояли слишком близко к выбитой взрывом двери по крайней мере, одна из них, с которой огонь перекинулся на вторую.

"Ты бы все равно не смог вести, - утешил Юрий. -Даже завести бы не смог. Водители из города не оставляют ключ в зажигании, даже если приезжают в лес."

"По крайней мере я мог бы забраться внутрь и ждать помощи, а не лежать на снегу", - возразил Андрей.