Алексей Рощин - Кровь износа

— К утру все разошлись, я, если позволите, забылся в тяжелом похмельном сне… И вдруг в жуткую рань — звонок!

— Я позвонила в час дня! — подала голос Рая.

— Я и говорю — в жуткую рань. Кто, что — не представляю. Оказалось — девушка с моего праздника. Я и имя-то с трудом вспомнил. Заговорила о какой-то работе, что мне понравится, что это очень срочно и мне хорошо заплатят…

(здесь я сделал паузу и внимательно посмотрел на хозяина каморки; тот сидел без всякого выражения на лице, как Будда) Я специально уточнил — хорошо ли; девушка мне по телефону подтвердила, что да. При этом деталей раскрывать не стала, сказала, что все при встрече. Вот я собрался и приехал.

— Думаю, немногие в такой день, посреди новогодних каникул, согласились бы приехать невесть куда, — заметил Тимошка с некоторой, как мне показалось, подковыркой.

— Я очень любопытен, — сказал я.

— Или очень хотите заработать, — сказал он.

— В общем, я здесь, — не стал я спорить. — И дело для меня совсем темное. Хочу лишь подчеркнуть, если вы это еще не поняли: я не совсем журналист.

— Вчера на празднике вы рассказывали о своих приключениях в качестве пиарщика на выборах, — вступила в разговор помощница босса. — Очень увлекательно! Как вы газету издавали, как интервью у губернатора брали…

— Ошибки молодости, — сказал я скромно. — Я эти истории рассказываю всегда, если выпью больше бутылки шампанского. Друзья уже выучили наизусть, а на свежачка идет до сих пор хорошо. Но что с того?

— Нам нужно, чтобы съездили в один город на Волге и взяли там интервью, — сказал редактор Тимофей. — Дело действительно срочное. Я, правда, рассчитывал, что Рахиль подберет настоящего журналиста…

Рая-Рахиль вспыхнула и быстро ответила умоляющим, жалобным голосом.

— Тимофей Петрович! Где ж я возьму журналиста 4 января?! Все или уехали, или бухают так, что их не найти. Я все связи подняла — никого нет! Вы же знаете — сейчас мертвый сезон…

— А что ж вы к Папашину не обратились? — спросил я.

— Папашин сейчас в Сибири, — вздохнув, ответил главред. — Я его отправил готовить материал о третьей внучке Агафьи Лыковой — она, говорят, стала предсказательницей, страшные вещи пророчит. А до нее добираться… Там даже сотовых нет.

— Папашин сейчас на Мальдивах отдыхает с женой, — саркастически поправила Рая. — Я ему вчера звонила. В отель. Он говорит, что в отпуске, и что оттуда он сразу в Сибирь, мол, все равно ближе будет, чем из Москвы.

— А, и вы собираетесь сделать замену: меня на Мальдивы, а его брать интервью на Волгу? — развеселился я. — Что ж, я согласен!

Тимофей, как мне показалось, скрипнул зубами, но сказал спокойно:

— Ладно, с Папашиным потом разберемся. В общем, дело такое. Вам надо поехать в город С. И поговорить под запись с человеком, который написал вот это.

С этими словами он порылся в груде бумаг на столе и извлек оттуда толстую общую тетрадь.

— Это что?

— Это из нашей почты. Послание о новом Армагеддоне. Написал главный инженер местной ТЭЦ, некто Гордеев. Предрекает какую-то катастрофу невиданной силы, грозит гибелью трех миллионов человек… Интереснейший материал! К сожалению, это то немногое, что я сумел разобрать.

— А в чем проблема?

— Тетрадка написана от руки, почерк жуткий! Да и больше половины текста — какие-то графики, таблицы, математические формулы… Мы все в этом — ни уха ни рыла. А ведь бред там первостатейный: какие-то «волны синхронизации», гибель АЭС, плюс почему-то гибель Великой Армады… У нас бы это читали не отрываясь.

Я ничего по-прежнему не понимал.

— И вот из-за этого надо тащиться в другой город?? Чтобы поговорить с каким-то очевидным сумасшедшим? Да какая разница, что он там наплетет! Вам делать нечего? Если хотите, давайте я сейчас сяду и часа за два наваляю вам сценарий какого угодно армагеддона. И никаких командировочных. За каким чертом надо…

Тщедушный Тимофей вдруг взревел, как раненый буйвол.

— Я так и знал!! Рахиль, кого ты привела? Это же пиарщик!! Выгони его немедленно, я сам, сам поеду…

Он стал подниматься из-за стола и вдруг охнул и осел обратно, схватившись за бок. Похоже, ему действительно было больно.

Рая взвизгнула:

— Тимофей Петрович, вам нельзя! Подождите здесь, я все объясню.

Она схватила меня за рукав и буквально выволокла из кабинета.

— Кеша..., — начала она шепотом в том самом полутемном зале редакции. Ее глаза бешено сверкали в темноте. — Аркадий! Вы ничего не понимаете! Не смейте такого говорить Тимофею, он вчера только сбежал из больницы. Нельзя говорить, что вы напишете за кого-то!

— Но он же сам говорит, что все это бред… — ответил я тоже шепотом.

— Да, бред! Это высококлассный бред натурального шизофреника! И в этом и состоит его огромная ценность! А чем, вы думаете, мы наполняем большую часть газеты — Хазиным вашим?

— Как… — опешил я.

— Вы когда-нибудь видели картины, написанные душевнобольными? — строго спросила меня Рая.

— Нет.

— А зря! Натуральные сумасшедшие рисуют поразительно, это что-то такое завораживающее… Да и большая часть искусства создается кем, по-вашему? А?

Я молчал, потрясенный напором.

— Возьмите того же Ван Гога, к примеру. Ведь псих был со справкой! Ухо сам себе отпилил. Без анестезии! А зато картины какие у него? Вот то-то. Настоящий, систематизированный, глубокий бред — огромная редкость. Каждый такой фантазер — огромная находка. А вы?! Мы вас просим — пойдите и привезите нам картину Ван Гога, вот адрес. А вы отвечаете — не надо никуда ездить, я вам сам нарисую?! Вы что — сумасшедший?

— Нет, — ответил я честно.

— Хорошо, что вы хоть это понимаете. Пойдите, пожалуйста, и убедите Тимофея, что вы все сделаете как надо.

— Без проблем. Кто ж знал, что он такой нервный.

Я вернулся в кабинет. Тимофей сидел, мрачно опустив голову на руки.

— ОК, босс, я все осознал. Так и быть, сгоняю куда вам надо. Хотя я все равно не понимаю — почему такая спешка? Зачем надо куда-то ехать именно в новогодние каникулы? 12 января все выйдут на работу…

— Нельзя 12-го, — горько сказал главред. — Нельзя! Я не сказал еще главного: автор вот этого (он ткнул пальцем в тетрадь) запланировал свой армагеддон на 6 января. Понимаете? На шестое!

— Так вы ж не думаете, что после 6-го несчастный город С. исчезнет с лица Земли? — воззвал я к здравому смыслу. — Куда он денется?

— Да город-то никуда не денется, — ответила со вздохом за босса острогрудая помощница. — Мы ведь тоже, к сожалению, в своем уме. Но как отреагирует на провал своего пророчества наш сумасшедший инженер — вот вопрос!