Кеннет Робсон - Диктатор вселенной

Профессор стал быстро излагать свой план. Он говорил около пяти минут. Джонни выслушал его не прерывая, затем сказал:

- Откровенно говоря, профессор Рэндольф, все это совершенно невероятные фантазии. Я никоим образом не мог бы принимать участие в этом деле. Если вы настаиваете на проведении этого эксперимента, я обязан сообщить об этом Доку. Вероятно, кто-то из ваших друзей ввел вас в заблуждение, убедив в поссибилизме подобного нонсенса.

Голубые глаза Рэндольфа все еще улыбчиво глядели на Джонни.

- Подумайте хорошенько, - посоветовал он. - У вас есть еще на это несколько минут, пока мы займемся приготовлениями.

Спустя несколько мгновений Джонни тихо отделился от остальных. Рэндольф и несколько его ближайших помощников столпились у хвостового отсека стратостата. Джонни заметил, что и радист был в этой группе.

Двигаясь с величайшей предосторожностью, Джонни проскользнул в корабль. Пробравшись в радиорубку, он обнаружил, что питание было вновь подключено.

Оставалось только надеяться, что потрескивание коротковолнового аппарата не слишком скоро достигнет ушей Рэндольфа и его людей.

На костлявом лице Джонни застыла злая усмешка.

В глубине души он был убежден, что успехи Рэндольфа вскружили ему голову. Возможно, его переутомленный мозг нуждался в отдыхе.

Как бы то ни было, Док Сэвидж должен знать о случившемся. Джонни решил, что после этого он тихо исчезнет в темноте. Даже в дикой аризонской пустыне должны быть какие-нибудь тропы, по которым он сможет выбраться отсюда. Он надеялся, что еще несколько человек захотят присоединиться к нему.

Лампы передатчика мерцали пурпурным светом.

Джонни с головой ушел в работу, настраиваясь на волну специального приемника Дока.

- Этого я и боялся, - раздался позади него спокойный голос Рэндольфа.

ГЛАВА 2 ПЕПЕЛ НА ЮНИОН-СКВЕР

В одно мгновение, прежде чем Джонни мог обернуться или ответить, его с головой запеленали в плотную черную ткань. Видимо, добродушный профессор Рэндольф хорошо знал и учитывал способность отважного геолога к сопротивлению.

Длинное поджарое тело Джонни сложилось пополам и резко выпрямилось. Оба его узловатых кулака тотчас нашли цель. Хотя геолог ничего не видел, он чувствовал присутствие полудюжины введенных в заблуждение парней, которые, вероятно, воображали, что могут легко справиться с ним.

Кое-как он сумел захватить шею одного из них.

Мускулы его костлявых рук напряглись. Парень завопил. Лампы, конденсаторы и другие детали сложной аппаратуры попадали со звоном и грохотом и осколки разлетелись во все стороны. Человек, которого Джонни с силой отбросил от себя, изрыгал проклятия, употребляя совершенно ненаучные выражения. Он выковыривал кусочки стекла и проволоки из своих ушей.

- К глубочайшему сожалению, - раздался все еще спокойный голос Рэндольфа, - нам придется прибегнуть к другому средству, профессор Литтлджон.

Этим "другим средством" оказалась дубинка. Она пришла в соприкосновение с головой Джонни. Он вздрогнул и свалился без чувств.

Когда Джонни пришел в себя, он уже не был замотан тканью. Голова его страшно гудела и почему-то жужжала. Сначала он подумал, что это - следствие удара по голове. Его мозг, по-видимому, так отреагировал на дубинку.

Но причина жужжания оказалась иной. Джонни заметил, что он находится в том отсеке корабля, куда его раньше не допускали. Затем он обнаружил, что сидит привязанный к креслу, мало отличающемуся от того, к которому в некоторых штатах подключают электричество.

У самой его головы два блестящих медных диска вращались с невероятной скоростью, издавая громкое жужжание. Джонни разглядел, что еще несколько человек сидели в таких же креслах. Он отметил, что это были люди, которые не принадлежали к группе непос. родственных помощников Рэндольфа.

Рэндольф стоял рядом. Наблюдая за Джонни, он посматривал на часы. На этот раз Джонни обошелся без длинных слов.

- Может быть, когда я сижу на электрическом стуле, вы скажете, в чем, собственно, дело? - саркастически спросил он.

Голубые глаза Рэндольфа мягко улыбнулись ему. Он снова взглянул на часы.

- Та затея, о которой я говорил вам, профессор Литтлджон? - сказал он. - Разве вы по-прежнему не верите, что она даст поразительные результаты?

- Безусловно! - тотчас отозвался Джонни. - Я пребываю в совершенном согласии с вашей беспредельно убедительной и изумительной аргументацией. Вы можете рассчитывать на мое всестороннее сотрудничество. Перед нами открываются неограниченные возможности. Когда мы приступим к этой операции?

Как ни странно, такой резкий поворот во взглядах вовсе не означал, что Джонни хитрит. Судя по поведению профессора Рэндольфа, у него не возникло подозрений на этот счет.

Рэндольф прошелся по комнате, заговаривая с каждым из остальных противников объявленного эксперимента. Все они, как и Джонни, дружно отвечали согласием.

Их высвободили из странных кресел.

Медные диски перестали жужжать.

- Я никогда, - заявил Джонни, - не переставал верить во всеобъемлющий и верховенствующий сгусток энергии.

Никто не ответил. В тот момент никто и не слушал.

Профессор Рэндольф резким, отрывистым голосом отдавал приказы. Таинственные источники подъемной силы "Серебряного цилиндра" были приведены в действие.

Спустя несколько минут стратостат снова был в воздухе. Его курс проходил вверх под острым углом, так чтобы вывести его из аризонской пустыни в ту точку техасского неба, от которой он ранее отклонился.

В то время как стратостат серебристой стрелой вонзался в небо, профессор Рэндольф победоносно поглядывал по сторонам.

- На этот раз, - торжественно провозгласил он, - мы станем на вершине мира.

Профессор Рэндольф, должно быть, ошибся. Он и его спутники не сумели остаться "на вершине мира".

В ближайшие недели после катастрофы и исчезновения Уильяма Харпера Литтлджона друзья и соратники Дока Сэвиджа мало-помалу разбрелись в разные стороны.

Полковник Джон Ренвик, или Ренни, инженер с громадными кулачищами, находился в Японии, где работал над проектом, сулившим обогатить его, хотя Ренни и так уже был миллионером.

Бригадный генерал Теодор Марлей Брукс, денди и законодатель мод, но известный почему-то по кличке Шпиг, также отсутствовал. Если говорить об адвокатах, то вряд ли кто-либо из них был искуснее его и уж точно никто не одевался лучше.

Вместе со Шпигом отсутствовал самый, пожалуй, безобразный и самый обаятельный среди них человек.

Это был Эндрю Блоджетт Мэйфэр, из-за своего сходства с обезьяной получивший прозвище Оранг. Что касается его, то химическая промышленность была обязана ему очень многим, так как он был одним из ведущих химиков в стране.