Роберт Говард - Чёрная гончая смерти

*

Ричард Брент дернулся и лицо его посинело.

- Кто... о ком ты болтаешь? - Его голос дрогнул и неожиданно сорвался на фальцет. - Что за человек?

- Не знаю. Этот тип ухитряется распарывать свои жертвы как гончая.

- Гончая! - едва не завопил он и его физиономия ужасно исказилась: глаза вылезли из орбит, жесткие волосы приподнялись дыбом на черепе, а кожа приобрела пепельный оттенок. Губы Брента раздвинулись, обнажая зубы в дьявольский усмешке страха.

- Убирайся! - задыхаясь выдавил он. - Теперь я понял! Я понял, почему ты хотел попасть в мой дом! Ты проклятый дьявол! Это он послал тебя! Ты шпион! Уходи! - Последнее слово прозвучало воплем, руки Брента, наконец, поднялись над нижней половиной двери и я заглянул в огромные дула обреза дробовика. - Уходи, пока я не убил тебя!

Я шагнул назад с крыльца, покрываясь мурашками при мысли о том, что мог наделать выстрел в упор из этого смертоносного оружия. Черные дыры и маячившее за ними лиловое искаженное лицо обещали ежесекундную гибель.

- Проклятый глупец! - пробурчал я, нарываясь на ужасную неприятность. - Поосторожней с этой штукой - я ухожу. Предпочитаю иметь дело с убийцей, нежели с сумасшедшим.

Брент промолчал. Задыхаясь и дрожа как в лихорадке, он затаился за своим дробовиком, следя за тем, как я поворачиваюсь и покидаю поляну. Очутившись среди деревьев, я мог бы обернуться и подстрелить его без особого опасения, поскольку мой 45 калибр превосходил дальностью боя его рассеивающий дробь обрез. Но я пришел сюда, чтобы предупредить этого глупца, а не убивать его.

Верхняя половина двери захлопнулась, когда я вошел в лес и поток света исчез. Я обнажил револьвер и снова зашагал по темной тропе, прислушиваясь к малейшим звукам под черными ветвями.

Мои мысли сосредоточились на Ричарде Бренте. Тот, кто искал дорогу к его дому наверняка не был его другом! Лихорадочный страх хозяина хижины граничил с безумием. Я задался вопросом, не от этого ли человека Брент прячется в глухой части соснового леса, граничащей с рекой. Наверняка этот отшельник кого-то избегал, поскольку он никогда не скрывал ненависти к этой стране и презрения к аборигенам, черным и белым. Но я никогда не верил, что Брент - преступник, прячущийся от правосудия.

Свет за моей спиной окончательно исчез и меня охватило странное леденящее чувство - как будто исчезновение этого света, пусть от враждебного источника, отсекло единственное звено, соединяющее кошмарное приключение с миром здравого смысла и человечности. Угрюмо взяв себя в руки, я продолжал свой путь по тропе. Но пройдя совсем немного, снова замер.

На этот раз то был безошибочный звук повозки: грохот колес сливался со стуком копыт. Кто мог ехать по ночной тропе в повозке, кроме Эшли? Но я мгновенно сообразил, что упряжка двигалась в противоположном направлении. Звук быстро удалялся и вскоре почти затих.

Я озадаченно прибавил шагу и вскоре услышал впереди шум торопливых неверных шагов и судорожное дыхание, указывающее на чью-то панику. Я различил шаги двух человек, хотя непроницаемый мрак не позволял что-либо увидеть. На этом отрезке пути ветви переплетались над тропой, образуя черную арку, сквозь которую не проникал даже блеск звезд.

- Эй! - осторожно окликнул я. - Кто идет?

Звуки мигом стихли и представил себе темные тени, напряженно застывшие на месте, затаив дыхание.

- Кто вы? - повторил я. - Не бойтесь. Это я - Кирби Гарфилд.

- Стоя где стоишь! - послышался суровый голос, в котором я узнал голос Эшли. - Ты и впрямь похож на Гарфилда, но я хочу убедиться. Если двинешься, я угощу тебя свинцом.

Послышался слабый треск и вспыхнуло крошечное пламя. В его сиянии обрисовалась рука, а за ней квадратное жесткое лицо, всматривающегося в мою сторону Эшли. Отблеск пламени блеснул на револьвере в другой руке и на ней же покоилась чужая рука - узкая и белая, с блеснувшим на пальце драгоценным камнем. Я различил в темноте силуэт стройной женской фигуры, ее лицо казалось во мраке бледным лепестком.

- Да, это вы, все в порядке, - проворчал Эшли. - Но что вы тут делаете?

- Я приходил предупредить Брента насчет Топа Брэкстона, - коротко пояснил я. Мне вообще не нравится давать кому-либо отчет в своих поступках. - Ты о нем, разумеется, слышал. Знай я, что ты в поселке, это сэкономило бы мне труды. А почему вы идете пешком?

- Наши лошади только что убежали, - ответил он. - На тропе лежал мертвый негр. Но не это напугало лошадей. Когда мы сошли, чтобы осмотреть тело, они всхрапнули, встали на дыбы и рванулись вместе с повозкой. Пришлось идти дальше пешими. Это весьма гнусный случай: негр выглядел так, будто его разорвала стая волков, а запах вспугнул лошадей. Мы ожидали нападения каждую минуту.

- Волки не охотятся стаями и не нападают на людей в этих лесах. Джима убил не волк, а человек.

*

В гаснущем огоньке спички Эшли изумленно уставился на меня и вскоре я увидел, как изумление на его лице сменилось ужасом. Он постепенно побледнел и его бронзовая физиономия стала пепельной, как случилось прежде с его хозяином. Спичка погасла и мы застыли в молчании.

- Продолжай говорить, Эшли! - нетерпеливо потребовал я. - Кто эта леди?

- Она племянница мистера Брента, - равнодушно прошелестел он сухими губами.

- Я Глория Брент! - воскликнула девушка дрогнувшим от испуга голосом, манера речи которого не скрывала ее благородного происхождения. - Дядя Ричард телеграфировал мне, чтобы я приехала к нему немедленно...

- Я видел телеграмму, - пробормотал Эшли. - Вы показывали ее мне. Только я не знаю, как он ее отправил, ведь он не был в деревне уже несколько месяцев.

- Я приехала из Нью-Йорка при первой возможности! - заверила девушка. - Не понимаю, почему телеграмма была послана мне, а не любому другому члену семьи...

- Вы всегда были любимицей дяди, мисс, - пояснил Эшли.

- Сойдя с парохода у деревни поздно вечером, я обнаружила Эшли, собирающегося ехать домой. Он удивился, увидев меня, но конечно захватил меня с собой; ну а потом этот... мертвый негр на дороге.

Она казалась потрясенной случившимся. Очевидно, девушка воспитывалась в весьма утонченном и закрытом окружении. Родись она подобно мне в сосновых лесах, вид мертвеца, будь он белым или черным, показался бы ей довольно заурядным зрелищем.

- Тот м... мертвец, - заикаясь продолжала она, но в тот же миг получила ужасный "ответ".

Из черных зарослей у тропы возник леденящий кровь пронзительный смех. Вслед за ним донеслись всхлипывающие невнятные звуки, настолько странные и искаженные, что я не сразу узнал в них человеческую речь, от слов которой по моей спине пробежал холодок.

- Мертвецы! - завывал нечеловеческий голос. - Мертвецы с порванными глотками! Много мертвецов ляжет под соснами еще до рассвета! Мертвецы! Глупцы, можете считать себя мертвыми!