Престо, модерато, адажио - Игорь Вереснев

плащах до колен. Тем не менее, женщина посмотрела на небо и раскрыла над пареньком зонт. Илья тоже посмотрел вверх. Плотная серая пелена заволокла всё от горизонта до горизонта. Пусть лучше так, чем то, что после нулевого дня считается небом.

— Добрый день, господин Лазаренков, — поприветствовал его парнишка.

Голос у него был высокий и звонкий. И этого молокососа корпоративное правительство назначило руководить экспедицией в преисподнюю? Собственно, ничего против Лаугесена-младшего Илья не имел. Выглядел тот вполне доброжелательным, даже фамилию умудрился произнести почти правильно. Скорее, ему было жаль пацана. Какие шансы у того вернуться из пекла?

— Похоже, это для вас.

Лазаренко вынул из кармана ветровки запечатанный конверт с подписью Лаугесена-старшего, протянул пареньку. Однако конверт перехватила дама, попыталась вскрыть. Сделать это одной рукой, удерживая во второй зонт, было чертовски трудно.

— Давайте помогу, — галантно предложил Илья.

Женщина глянула на него недоуменно, зато губы парнишки дрогнули в едва заметной улыбке. Наконец конверт был вскрыт, женщина извлекла письмо, быстро скользнула взглядом, передала спутнику. Парень прочёл, сложил лист. Улыбка на его губах стала явственней.

— Вице-президент пишет, что вы согласились участвовать в экспедиции. Значит, мы теперь — как это говорили в старину? — товарищи по оружию! Очень рад. О, мы же не представились. Я — Виктор, руководитель экспедиции, эта строгая дама — леди Хелен, наш пресс-секретарь. Садитесь, поедем ко мне. Я должен посвятить вас в подробности предстоящего предприятия.

Он сделал жест, приглашая в лимузин. Набравшись наглости, Илья попросил:

— Нельзя ли прежде где-нибудь перекусить? С этими скачками между зонами не помню, когда ел последний раз.

Кажется, мальчишка готов был немедленно согласиться, но пресс-секретарь его опередила:

— Обед заказан на семнадцать ноль-ноль, три часа как-нибудь потерпите? Хорошо, мы закажем для вас доставку пиццы. Большой пиццы, гигантской! И, разумеется, в резиденции вас ждёт английский чай, сколько пожелаете.

Илья поморщился. Пицца и чай не воодушевляли, но не спорить же из-за мелочей. Тем более, обещают обед. Три часа по британскому времени это не так и много. Он полез на заднее сиденье салона.

В лимузине, кроме них троих, никого не было, — пресс-секретарь заодно выполняла обязанности шофёра. Илья не сообразил этого сразу, так как британцы продолжали чтить древнюю традицию правого руля.

Два предыдущих его визита на Британские острова ограничивались Лондоном, в Абердин он попал впервые, собственно, и не слышал о нём прежде. Город оказался чертовски старинным, но при этом чересчур серым. Дома и соборы из серого гранита, серое пасмурное небо, мелкий серый дождик. Радостному настроению картинка за окнами не способствовала. Когда они подъехали к серому двухэтажному особняку, построенному в псевдозамковом стиле, оно и вовсе опустилось ниже ватерлинии. Илья невольно передёрнул плечами, прочитав табличку на воротах: «Консульство корпоративного государства Тулле». Такую же он запомнил в Рейкьявике, вслед за чем последовали подвал и электрошокер.

Хелен заметила его жест в зеркале заднего вида, осведомилась:

— Как ваше самочувствие, господин Лазаренкофф?

— Свеж и бодр! — поспешил заверить Илья.

— Не обольщайтесь, это постбарьерный симптом. Скоро пройдёт, седьмая зона слишком быстрая для вашего метаболизма.

— А давайте обращаться друг к другу на «ты», — внезапно подал голос Виктор Лаугесен. — В наше время понятие возраста так относительно!

Пресс-секретарь оказалась права, постбарьерной бодрости хватило ненадолго. Сытный обед, тепло, распространяемое по консульству инфракрасными обогревателями, гора информации, которой Илью напичкали начальник экспедиции и пресс-секретарь, вдобавок английский чай своё дело сделали. Он едва дождался, пока закончится полуофициальное мероприятие, чтобы добраться до выделенной спальни и рухнуть в постель.

Когда проснулся, висевшие на стене старинные ходики показывали шесть пятнадцать. Вот только утра или вечера? Провести оставшиеся дни на Британских островах подобно сомнамбуле не хотелось, поэтому он заставил себя встать с кровати. В комнате имелся собственный санузел, но без душевой кабинки. А контрастный душ не помешал бы. Ещё лучше — в комплекте с крепким чёрным кофе, английский чай сидел в печёнках. Илья встал, плеснул в лицо холодной воды из умывальника, оделся, вышел в коридор. Судя по тишине и безлюдности, была половина седьмого утра, а не вечера. Накануне они обедали в ресторане, но, возможно, в консульстве есть кафетерий с кофемашиной? Он отправился на разведку.

Тишина в здании была не абсолютной. Спускаясь по лестнице на первый этаж, Илья услышал приглушённые звуки. Очень неприятные звуки: кого-то били, молотили почём зря. На секунду захотелось развернуться и сбежать обратно в комнату. Но Илья Лазаренко не был бы самым популярным репортёром Евросоюза, сбегай он в подобных обстоятельствах. Решительно пошёл на звук, выбрал дверь, за которой шла экзекуция. Выдохнул, вдохнул, взялся за ручку, приоткрыл. Удары сразу сделались громкими и смачными.

Это был тренажёрный зал. Пресс-секретарь Хелен — в тёмно-синем трико, босая, волосы стянуты в пучок, перчатки на руках — лупила боксёрскую грушу. Удары получались точными, профессиональными, мышцы играли под блестящей от пота кожей, рельефная мускулатура проступала сквозь тонкую материю. Илья от удивления приоткрыл рот, да так и застыл, любуясь женщиной. Опомнился, лишь когда сообразил, что замечен.

— Извини, не хотел тебе помешать, — пробормотал сконфуженно.

— Ты мне не мешаешь. Заходи и дверь прикрой.

Хелен закончила бой с грушей, сняла перчатки. Постояла, разминая плечи, пошла к тренажёру.

— А ты ранняя пташка, — бросила на ходу.

— Это у меня ритм сна сбился. Надеюсь, я не проспал сутки с лишним?

— Нет. Твоя врождённая адаптивность впечатляет. — Хелен улыбнулась, села на велотренажёр. Поинтересовалась: — Не хочешь размяться?

— У меня нет с собой спортивного костюма.

— Можно заказать. Доставят в течение получаса, оплата за счёт консульства.

— Ни к чему. Не так долго я здесь пробуду, чтобы беспокоиться из-за пустяков.

Стоять столбом посреди зала было глупо, Илья прошёл к лавке у стены, сел. Полюбовался, как энергично женщина крутит педали, прикинул, что она могла бы участвовать в чемпионате Великобритании. Не удержавшись, спросил:

— Я не ошибусь, предположив, что ты не только пресс-секретарь и личный шофёр, но и телохранитель нашего босса?

— Плюс гувернантка до недавнего времени, — усмехнулась Хелен. — А перед этим — нянька. Виктор с рождения под моим присмотром.

Признание было неожиданным. При первой встрече Илья решил, что Лаугесену лет семнадцать, однако и пресс-секретарь выглядела не старше, чем на тридцать-тридцать пять. Никакого парадокса, живи они в разных зонах. Но «под присмотром» означает совсем иное.

— Сколько же боссу лет, если не секрет? — поинтересовался он