Георгий Мартынов - Сто одиннадцатый

Родители Анечки ещё не приехали.

А ведь если вдуматься, шансов на то, что именно Анечка или Белка у Кустовых исчезнут во второй раз, было ничтожно мало, с какой бы точки зрения ни смотреть на события двенадцатого числа. Это должно было быть очевидным для всех, но, как известно, у страха глаза велики, а люди, охваченные страхом, логично рассуждать не могут. И все с мучительным беспокойством ожидали наступления роковой минуты и облегчённо вздохнули, когда она, наконец, миновала.

Никому не пришло в голову простое соображение, что сегодня события, подобные вчерашним, могут начаться в другой час и другую минуту.

А они действительно начались в другое время…

Семь часов десять минут остались в прошлом, и у Кустовых как рукой сняло напряжение (они тоже не подумали о возможности другого времени). Все оживились. Антонина Михайловна выпустила Белку, видимо полагая, что никакая опасность коту больше не угрожает, и встала, чтобы снять с конфорки давно уже закипевший чайник. Никто не обратил внимания на то, что Белка все эти минуты вёл себя очень спокойно и не выказывал никакой тревоги, как это происходило вчера. Одно только это вполне могло бы успокоить всех троих – таинственная полоса если и появилась, то не в их доме.

Саша, даже не заметивший, что добрых пять минут просидел неподвижно, держа в поднятой руке вилку, энергично принялся за еду. Александр Степанович взял кусок хлеба и потянулся с ножом к маслу…

И в этот момент раздался стук во входную дверь. Кто-то, не считаясь с тем, что хозяева могут спать, видимо ни о чем вообще не думая, забыв о существовании электрического звонка, барабанил в неё кулаками.

Кустовы переглянулись в тревожном недоумении.

– Рано пташечка запела! – сказал Саша, имея в виду себя и родителей.

Он встал и пошёл открывать дверь. Стук становился все более частым и громким. Тот, кто стоял у двери, очевидно, находился во власти сильнейшего волнения и ничего не соображал.

«Да, рано мы успокоились!» – успел ещё раз подумать Саша, снимая засов. Он нисколько не сомневался в том, что этот стук имеет отношение к какому-нибудь происшествию вроде вчерашних.

В открывшуюся дверь буквально ворвалась, в домашнем халате, с растрёпанными волосами, их соседка Вероника Петровна, женщина пожилая и всегда очень спокойная и уравновешенная. Именно с её мужем и сыновьями Коля Кустов и ушёл сегодня утром на озеро.

Саша никогда прежде не видел её в таком состоянии, близком к истерике.

Узнав гостью, он почувствовал невольное облегчение. Больше всего беспокоила его мысль, что где-нибудь, подобно Анечке, исчез ребёнок, а у Вероники Петровны маленьких детей не было. Если несчастье произошло со взрослым, то это все же не так страшно.

«Но с кем же оно могло случиться? – тотчас же подумал Саша. – Ведь после ухода на рыбалку мужа и сыновей Вероника Петровна должна была находиться дома одна».

Причина появления в их доме Вероники Петровны оказалась более неожиданной и более непонятной, чем даже очередное исчезновение кого бы то ни было – взрослого или ребёнка, животного или птицы…

Когда с большим трудом удалось немного успокоить почти до беспамятства испуганную женщину, из её бессвязных фраз и отдельных слов выяснилась суть дела.

Произошло отнюдь не исчезновение, а как раз обратное – ПОЯВЛЕНИЕ!

Но какое! И чьё!

Оказалось, что Вероника Петровна прибежала к Кустовым не сразу после того, как в их доме, при закрытых дверях и окнах, «прямо из воздуха появилось дьявольское отродье» (так она выразилась), а спустя более чем час. Она твёрдо помнила, что в момент появления «отродья» на часах было пять минут седьмого. Только что ушли оба сына, муж и Коля Кустов. А она, закрыв за ними дверь, направилась в спальню, чтобы одеться и идти на базар. И вот, открыв дверь и переступив порог, услышала резкий пронзительный свист, не похожий ни на что, слышанное ею прежде, её обдало отвратительным «до жути» запахом – и прямо перед нею, посреди комнаты, там, где только что никого не было, появилось э т о! Как о н о выглядело, из её слов понять было невозможно.

Очнувшись, Вероника Петровна поняла, что лежит на полу своей спальни, вспомнила, что о н о должно быть где-то здесь, рядом, вскочила и в чем была «вылетела из дома, как ошпаренная». Действительно ли в этот момент в комнате находилось «отродье», она не знает. Может быть, оно исчезло за то время, пока она лежала в обмороке. Но отвратительный запах все ещё стоял в воздухе.

Вот все, что удалось понять.

– Но неужели вы не можете хотя бы приблизительно описать это существо? – спросил Саша. – Был ли это человек, животное или птица?

– Какой человек, бог с вами! Это было не животное, не птица, а дьявольское отродье, говорю вам!

– Но согласитесь, – не удержался Саша, – что никто из нас никогда не видел «дьявольских отродий» и не может себе представить, как они выглядят.

– Оно было белое, как… как…

– Как снег, – подсказал Саша.

– Нет, ещё белее!

– Белее снега? Ну хорошо! Уходя к нам, вы заперли входную дверь?

– Я не ушла, а вылетела, как ошпаренная, – повторила Вероника Петровна. – Хотела бы я посмотреть, как бы вы сами поступили на моем месте! Оно могло напасть на меня сзади. А насчёт двери я совсем не помню, – прибавила она неожиданно совсем спокойно.

Видимо, заряд нервной энергии истощился.

– Я иду туда, – сказал Саша, поспешно надевая шинель. – Вы можете пойти со мной?

– Ни за что!

– Дайте ключ от входной двери.

– У меня его нет!

– Ну вот! А говорите, что не знаете, заперли дверь или нет. Раз ключ остался дома, значит, дверь открыта.

– Одному идти нельзя! – Александр Степанович тоже стал одеваться. – Одного я тебя не пущу. Какой оно было величины? – обратился он к Веронике Петровне.

Но та уже ничего не могла ответить. Уронив голову на стол, она плакала.

– Надо бы врача, – нерешительно сказал Саша.

– Ничего! Никакого врача не надо! – Антонина Михайловна гладила плачущую женщину по голове, как малого ребёнка. – Принесите ей из дома шубу, валенки и какой-нибудь тёплый платок, что найдёте!

– Платок на сундуке в прихожей, – сквозь слезы сказала Вероника Петровна, – если только о н о его не сожрало.

Антонина Михайловна улыбнулась.

– Ну вот видите, – сказала она ласково, – слезы вам помогли, вы даже шутите. Это всегда так бывает.

Мужчины вышли на улицу. Валил густой снег. Даже противоположной стороны улицы не было видно.

– Вряд ли мы застанем его там, – сказал Саша. – За то время, пока она лежала в обмороке, оно могло убежать десять раз…

– Двери и окна были закрыты.

– Тогда после того, как Вероника Петровна покинула дом. Раз у неё нет ключа, она наверняка не заперла за собой дверь.