Планета парадоксов - Ирина Седова

ведь умеешь воображать, верно? — Спросил Таиров. Рябинка кивнула.

— Тогда вообрази вот здесь, на полу, какую-нибудь вещь. Ковер, например.

— Сейчас, — сказала поспешно Рябинка.

Она закрыла глаза и попыталась представить себе какой-нибудь коврик, но у неё ничего не получалось. Она открыла глаза и спросила:

— Это обязательно?

— Обязательно, — подтвердил Таиров, строго.

— Я не могу сосредоточиться.

— А ты не волнуйся, — мягко сказала Феоктиста Михайловна. — Не можешь коврик — вообрази хотя бы вот это — и она вынула из кармана небольшой розовый шарик.

Рябинка нажала на камушек «Ума» и на мгновение прикрыла глаза. На этот раз она не сомневалась в успехе. Невозможно описать, что она ощутила, когда шарик не материализовался.

— Ничего не получается, — пробормотала она растеряно.

— Я так и думал, — сказал Таиров многозначительном тоном человека, который знает всё. — Я чувствую, ты переутомилась.

— Со мной что-то не в порядке, — жалобно подтвердила Рябинка, не зная, что своим соглашением, она, можно сказать, подписывает себе приговор.

«Отдохни», — произнес кто-то.

Странно, но она вдруг почувствовала непреодолимую сонливость. «На сиреневый остров», — услышала она и по-грузилась во тьму…

Рябинка не помнила, сколько проспала. Когда она от-крыла глаза, то обнаружила, что лежит в какой-то комнате на низкой и мягкой подстилке вместо кровати. Комната была совсем маленькой, и больше в ней ничего не было, если не считать окна и узкой двери.

Рябинка подошла к двери, толкнула её. Дверь открылась, и Рябинка оказалась в роскошном саду, который террасами спускался к морю.

Низкие раскидистые деревья, покрытые пеной белых, розовых и лиловых цветов, источали неизъяснимое благоухание. Узкие лестницы, выбитые в скале, придавали всему пейзажу особенно живописный вид.

Сначала Рябинке показалось, что она одна в этом роскошном саду. Однако вскоре за кустами слева она заметила силуэт человека. Человек полулежал на траве и что-то писал. Так, по крайней мере, показалось Рябинке.

Самым разумным было подойти к человеку и расспросить его, куда она попала. Но осуществить это прекрасное намерение ей не удалось. Не успела она пройти несколько шагов, как непонятная сила коснулась её лица, груди, рук и заставила остановиться. Ощущение было такое, словно Рябинка уткнулась а прозрачную упругую перегородку.

По всем правилам приключенческого повествования Рябинка должна была испугаться. Но нет. Она ощупала невидимую стену руками, попинала её ногами, попыталась обойти и подпрыгнула несколько раз, стараясь дотянуться до верха.

Вот и всё. Убедившись, что невидимый барьер идет вдоль склона к самому морю и даже дольше, она вернулась к тому месту, откуда лучше всего был виден лежащий на траве человек.

— Мужчина! Подойдите, пожалуйста! — крикнула она.

Человек обернулся, встал, направился к ней…

И вот тут Рябинка испугалась.

Человек, который двигался ей навстречу, словно сошел из её ночных кошмаров. У него было худое вытянутое лицо, заросшее щетиной, и угрюмые пронзительные глаза.

Каждый бы испугался на месте Рябинки! Ведь субъект, который к ней приближался, был именно тот псих, который в прошлый прилет Рябинки пытался её уничтожить отравой из аэрозольного баллончика. Сейчас он не бежал, а ступал: мягко, легко, а Рябинка стояла, словно загипнотизированная, и не могла сдвинуться с места.

— Рот закрой, дура! — грубо сказал прошлогодний Рябинкин убийца, приблизившись почти вплотную. — Попала рыбка в аквариум, так поздно трепыхаться. — и он посту-чал кулаком по невидимой перегородке.

Рябинка догадалась, что стена, которая не пускала её к сумасшедшему, точно также не пустит и его к ней, и немного воспрянула духом.

— Что вы имеете в виду? — вежливо, но твердо спросила она.

— Я имею ввиду, что у меня давно уже не было такой очаровательной соседки, — губы сумасшедшего изображали откровенную наглую насмешку.

— Не могу разделить ваш восторг, — холодно сказала Рябинка. — По крайней мере, пока не узнаю, где нахожусь.

— Там же, где и я, моя красавица. В сумасшедшем доме! — сумасшедший ухмыльнулся.

— Вы врете! Это не может быть правдой! — ужаснулась Рябинка, снова обретя способность двигаться. — Лая!

Она начала ругаться, совершенно потеряв всякое чувство собственного достоинства.

— Что ты сказала? — удивился сумасшедший.

— Ту скандра э лая! — повторила Рябинка с удовольствием.

— Наэ ту хингр?

Теперь была Рябинкина очередь удивляться.

— Йи, наэ, — ответила она растеряно.

(В дальнейшем они разговаривали на хингре, но, по-скольку большинству читателей этот язык не знаком, мы излагаем этот разговор по-русски).

— Послушай, дочка, это не тебя я два года назад видел в березовой рощи с пистолетом в руках? — говорил человек.

Потому что собеседник Рябинки был просто человеком и ничего зловещего в его морщинистом, но далеко ещё не старом лице ей больше не казалось.

— Меня. Но почему вы меня хотели убить?

— Я ни кого не хотел убивать.

— Зачем же вы тогда носили с собой аэрозольный баллончик?

— С баллончиком — это был не я. Я хотел тебя предупредить об опасности. И вишь, какое дело, — не успел!

— А что вы делали в роще?

— Хотел улететь с тобой на твоем корабле.

— Улететь со мной? Зачем?

— Послушай, дочка, — вдохнул Рябинкин собеседник. — Как ты думаешь, где я научился говорить на хингре? А я ведь отлично на нём говорю, не так ли?

— Вы… Вы тоже космонавт? С Тьеры?

— Не с Тьеры, а с Аньги!

— А как же вы здесь очутились?

— Летел в гости к другу. Нырнул в подпространство — чувствую, система циркуляции гелия барахлит. Ну, думаю, надо останавливать двигатель и ремонтироваться, пока не разнесло. На свою беду, я знал, что впереди по курсу планетка есть. Надо было мне вспомнить, что с планеткой не всё ладно, да не захотел ремонтироваться в невесомости. Ну и приземлился, на свою голову. Точнее, приводнился. Двигатель-то я отрегулировал, и трубки продул, да вздумалось мне, дураку, прогуляться. Теперь корабль мой на дне моря отдыхает, а я вот здесь загораю.

— Всё понятно, — сказала Рябинка, усаживаясь на траву возле барьера, — кроме одного: за что меня сюда сунули?

— А за что загребли меня? — пожал плечами старик, опускаясь на траву по другую сторону барьера. — Не сейчас, а тогда, 22 года назад? За то, что я не мог доказать, кто я такой. Корабль я найти не смог, «воображать» — на их языке это означает «Материализовывать разные предметы», — я тоже не могу. Вот и оказался здесь.

— Но ведь это так просто — установить истину, — недоуменно возразила Рябинка.

— А с чего ты взяла, что они хотят устанавливать эту самую истину? Ха-ха! Наивная девочка!

— Вы хотите сказать…

— Я хочу сказать, что среди земельцев очень многие сделали бы что угодно, лишь бы не допустить утечки информации о своей уникальной планете и о её населении.

— Почему же они меня