Сергей Волков - Великое Лихо - 2

До того дня родский в семье знали лишь сыновья Корча, Выек, да сестренка Руны Меза, остальные же говорили меж собой на разных языках - и по-ахейски, и по-гремски, и по-вагасски, и по-арски, само собой. Но посмертная воля Хозяина - свята, и после погребения все Корчи стали родами, и жены, и дети сыновей Корча, начали учить родной язык своего деда.

Лето прошло спокойно, словно Судьбина, устав насылать беды на многострадальное семейство, решило оставить Корчей в покое. Правда, по-прежнему недужил Груй, действие коварного корьевского яда продолжалось, отец Руны совсем высох, поседел, и все также не имел в теле силы.

Но зато окрепли и повеселели ребятишки. Дикие, чащобные леса вокруг нового дома Корчей изобиловали разным зверьем и всяческими грибами-ягодами в придачу, еды хватало всем, и помногу, а Ваят даже умудрилась понести, и в конце свистуна следующего года должна была родить - жизнь продолжалась.

К осени Птах с Выйком срубили избу, первым делом переселив в неё больного Груя, Ваят и малых ребятишек. Взрослые жили пока в землянках, но к снегам мужики для себя пристроили к избе два придела, срубили баньку, балаган для припасов и погреб.

Едва облетели листья с деревьев и желтая игольная шерсть с ветвей листвениц, как передышка закончилась. Вновь появились ары, а с ними ещё какие-то, диковенные и странные люди в полосатых одеждах, умевшие видеть в темноте. Корчи вновь затаились, нагородили на далеких подступах к своему распадку буреломов, Птах запрудил лесную речушку, и затопил с одной стороны лес на два дня пути.

Всю зиму рыскали ары по лесам, и всю зиму следили за ними Корчи, силясь узнать намерения находчиков. За это время Ваят родила мальчика, которого в честь деда нарекли Корчем. Ныне уж год с лишком малому.

Следующую весну и лето Корчи провели в хлопотах и заботах. Потаенное селение росло, росла и надобность его жителей и в еде, и в одеже, да и орудия всякие понадобились - топоры, долбаки и пилы, что прихватили с собой Корчи из Дома на Великом Ходу, от усердной работы пощербились да постачивались. И отправились Птах и Выек в дальний поход, за тридевять земель, на полдень, в саму страну аров, в треклятый Ар-Зум.

Выучившись за полтора года жить скрытно и тишком, Корчи смогли сполнить задуманное. Пробираясь украдкой по отрогам Серединного, идя ночами, переползая на брюхе от одной редкой рощицы к другой, добрались Птах и Выек до доменов Клана Земли, и пошуровав в ночь по кузням да складским сараям, набрали орудий арской ковки, да столько, что еле утащить смогли.

Обратный путь решили сократить, и двинулись не вдоль гор, а напрямки, через чужие и враждебные земли. И уже почти что прошли Корчи Ар-Зум, минули, но нашлись и у аров мастера следы распутывать да в засадах сидеть. Словом, едва ушли дядя и племянник от арского порубежного дозора, ушли живыми, но погоня крепко на плечах повисла, не отставала, и две луны с лишком водили Корчи за собой два арских дюжа и ещё десяток чужаков каких-то по Приобурью, отводя ворогов от селения, как тетерка водит лису, отводя её от гнезда. Пока лесовали - осень за половину перевалила. Отстали охотники, не сумели тремя десятками с лишком двух родов в лесах выловить. Но с тех пор все время держали Приобурье под неусыпным доглядом.

Птаха с Выйком родичи уже и не чаяли живыми увидеть, однако с тех пор ещё более потаенная жизнь пошла у Корчей, и по сию пору так живут они.

Хвала богам, ары и пришлые други их, не знавшие и не понимавшие лесов и лесной жизни, не нашли семью, но они ищут, неведомо зачем и почему, и не пяток топоров да долбаков, украденных в кузне, тому причиной, Корчи это понимают. Рано или поздно, ЭТО все же должно случиться - потаенное селение отыщут, и тогда всему семейству конец.

Корчи начали готовиться к новому бегству, за Обур, в Дикие Леса, где их уже никто и никогда не отыщет. Уходить собирались после Ярова дня, быстро и не оставляя следов, а леса позади себя запалить - авось, погорят кружащие по ним, словно волки в поисках добычи, вороги, а те, кто посылал их, посчитают Корчей погибшими и забудут про семью Хозяина Дома на Ходу...

Луня, внимательно выслушав рассказ Выйка, только вздохнул, услыхав его последние слова, потом, после недолго молчания, сказал:

- Коли правда то, что два с лишком года посля нашего приезда в Дом на Ходу прошло, то некуда вам уходить будет... И незачем!

- Чего это? - удивился Выек, перелезая через упавшую лесину, потом помог Луне, и снова спросил:

- Почему незачем-то?

- В Яров день нонешнего года упадет на Землю Небесная Гора, что злой волей Владыки поганого вызвана. Содрогнется Земля, порушатся горы, вспять потекут реки, а потом выйдет море-окиян из брегов своих и затопит всю Землю, смоет с лика её всех людей, и конец придет человечьей жизни...

Шли мы, я, Шык и Зугур, по воле бога Хорса, в далекие-предалекие Земли, куда и вороны костей не таскают, за Могуч-камнем, потому как токо им можно Великое Лихо отвратить, так Белун-провидец сказал, да видать по всему, обдурил нас Владыка, объехал на криворогой козе. Чтоб ему пусто было, лихоманцу, сыгыргын его мать!

- Здоров ты ругаться, Луня-Влес! - с уважением произнес Выек: - А откудава вагаский знаешь?

- Я ж говорил тебе, что побратим мой, вой зело искусный, Зугур, родом из вагасов. От него и слыхал словцо бранное...

- А-а-а! - протянул Выек и замолк. Его, казалось, вовсе не удивили Лунины слова про Великое Лихо, про погибель всех людей. "Не понял он, что ли?", - гадал Луня, поспешая вслед за ходко и умело крадущимся по весеннему северному лесу Выйком: "А может, не верит просто? Ему, видать, как и родовичам нашим, главное, чтобы его род, его семья жила, а есть ли на свете этот самый Владыка, есть ли Небесная Гора - то не для их ума помыслы, так они о том и не помышляют, судя по всему!"

Шли весь день, как и предупреждал Выек. К вечеру остановились на небольшой укромной полянке, перекусили, чем Род послал, и пошли дальше. Говорили меж собой мало - Выек не болтлив оказался, да кроме того, чуял Луня, что злиться на него за что-то Корчев внук, злиться, но молчит, виду не показывает...

Яров лик закатился за верхушки деревьев, сразу стало быстро темнеть, черные тени залегли меж узловатых корней, и мрак начал густеть вокруг. Луня заволновался - чутье подсказывало ему, что за ними с Выйком кто-то следит, нет, не человек - нечисть лесная, следит со злобой лютой, домогается крови их и жизни...

- Вот и пришли! - объявил наконец Выек, когда уже почти стемнело, и путники вышли к заваленному упавшими деревьями оврагу, в котором ещё серели глубокие сугробы.

- Это куда ж? - удивился Луня, озираясь.

- Счас увидишь... невидаль. - загадочно пообещал Выек и махнул рукой: - Лезь за мной, сторожись только - скользко тут.