Сергей Михайлов - Шестое чувство

Около двух часов дня Боцман, слегка опохмелившийся после вчерашнего, стукнул пару раз в дверь квартиры Паукова. Тот долго не открывал, а когда все же открыл, то Боцман увидел, что Пауков находится под приличной мухой.

-- Наклюкался уже, Паук? -- со злостью произнес Боцман, входя в квартиру. -- Налей полстакашка.

-- Н-нету, -- заикаясь, ответил Пауков и смачно рыгнул.

-- Врешь, гад! -- не поверил Боцман и прошел прямо в комнату. В комнате воняло так, что даже видавший виды Боцман поморщился. На столе стояли две пустые бутылки из-под водки и два грязных стакана.

-- С кем жрал-то?

-- С Носом, -- ответил Пауков, еле ворочая языком.

-- А, с этим шизанутым. На какие шиши-то?

-- Да наскребли малость... Посуду пустую снесли.

-- Посуду, говоришь? -- сощурился Боцман, меряя Паукова взглядом. -- Ну-ну...

-- А ты чего заявился?

-- Должок гони. Помнишь, как проспорил мне?

-- Че-во-о? Какой еще должок?

Боцман нахмурился.

-- Ты, Паук, шлангом не прикидывайся, а то я ведь не посмотрю, что ты инвалид, -- враз напомню. -- Боцман поднял свой увесистый кулак и сунул его под нос Паукову. -- Ну, вспомнил?

Пауков тупо кивнул, и от этого кивка его шатнуло так, что он не удержался и упал на стол. Со стола свалилась пустая бутылка и разбилась.

-- Болван, -- сплюнул прямо на пол Боцман.

Пауков поднялся и исподлобья уставился на гостя. Мотало его все сильнее и сильнее.

-- Чего надо-то? -- проговорил он сквозь внезапно одолевшую его икоту.

-- Бабки гони. Имеешь возможность отделаться трояком. Ну!

-- Гол как сокол, -- выдавил из себя Пауков между двумя приступами икоты. -- На, обыщи. -- Он вывернул карманы.

-- Ладно, -- тихо, но с нескрываемой угрозой произнес Боцман. -Поговорим иначе. -- Он вынул из сумки некую металлоконструкцию и бросил ее на стол. -- Пятерка. Почти даром отдаю. Покупай, Паук, не пожалеешь!

На столе лежал теплообменник. Это был металлический цилиндр сантиметров пятнадцати в диаметре, пронзенный сквозь оба торца обычной водопроводной трубой; сбоку цилиндр щетинился еще какими-то отростками.

-- Ну что, берешь, Паук?

-- На кой черт мне эта бандура?

-- Сливе толкнешь. Я у него был только что, но дома не застал. Бери, Паук, не прогадаешь! Тебе за пятерку отдам, а ты Сливе за чирик толкнешь. Ну!

-- А Сливе-то оно на кой ляд, чтобы он чирик просто так отстегивал?

-- Дурак ты, Паук, и не лечишься. Это ж первейшая вещь в аппарате! Ты ж знаешь Сливу: сам не пьет, зато первач гонит -- что твой спирт.

-- Во-первых, бабок у меня и вправду нет, а во-вторых, сам толкай эту бандуру своему Сливе. Он, того и гляди, засыпется со своим аппаратом, а я вместе с ним садиться не желаю. Не желаю -- и все тут! Слышь, Боцман, шел бы ты, а? Надоел -- хуже некуда.

Боцман в бешенстве сжал трубу теплообменника -- так, что его пальцы аж побелели.

-- Значит, нету бабок, Паук? -- прошипел он, сузив глаза до чуть заметных щелочек. -- Или поищешь?

-- Утомил, Боцман. -- Паукова совсем развезло, он засыпал буквально на ходу. -- Покемарить охота. К Носу сходи, может, у него что обломится.

-- К Носу я обязательно схожу -- потом. А пока что потрясу тебя. Давай, выкладывай все что есть.

-- Иди-ка ты... -- не выдержал Пауков.

-- Что-о? -- Физиономия Боцмана покрылась багровыми пятнами, а рука, сжимающая теплообменник, угрожающе поднялась. -- Что ты, сволочь, сказал?

-- Это кто сволочь? -- вскинулся Пауков и навалился на Боцмана. -Это я сволочь? Да сам ты...

-- Кто же? -- в бешенстве прохрипел Боцман, хватая свободной рукой дружка за грудки.

-- Гнида ты -- вот кто!

-- М-М-м...

Рука с теплообменником молниеносно взвилась вверх, и в ту же секунду на голову Паукова обрушился сильнейший удар. Раздался хруст ломаемых костей, и Пауков, теряя сознание и хрипя, рухнул на пол. Рядом валялись осколки разбитой бутылки из-под водки...

...Кто-то тряс меня за плечо. Я вздрогнул и очнулся. Передо мной стоял сержант Стоеросов.

-- Я наблюдал за вами и решил, что пора вмешаться. Нашли что-нибудь?

Я кивнул.

-- Это дело рук Боцмана. Только ударил он Паукова не бутылкой, на которой отпечатались пальчики Мокроносова, а стальным теплообменником. Я думаю, повторная экспертиза сможет это доказать.

-- Вот оно что, -- протянул Стоеросов, с интересом разглядывая меня.

-- Теплообменник следует искать у некоего Сливы, специалиста по самогоноварению и поставщика этого зелья местной клиентуре. Вот только адреса его...

-- Адрес Сливы мне известен, -- перебил меня Стоеросов, -- как, впрочем, и сам Слива... Спасибо вам, товарищ Нерусский, вы нам очень помогли.

-- Пустяки, -- ответил я, смутившись. -- А вот вам, сержант, действительно, огромное спасибо.

-- Да ладно, -- отмахнулся Стоеросов. -- Вы теперь куда? К Пронину?

-- К нему. -- Я удивился его прозорливости.

Сержант поморщился.

-- Может быть, мне и не следовало бы вам этого говорить, но все же считаю своим долгом предупредить: не связывайтесь вы с этим майором. Я слышал о нем не очень хорошие вещи.

Я улыбнулся.

-- Давайте говорить начистоту. Майор Пронин -- подлец, но именно потому, что он подлец, я и должен повидать его во что бы то ни стало. Я обещал ему найти истинного убийцу Паукова -- и я его нашел. Боюсь, сам бы он его искать не стал... Кстати, где он?

Боцман о дружками исчез, растворившись в близлежащих домах.

К следователю Пронину я попал сегодня же, решив не откладывать столь серьезного разговора на потом. К моему рассказу он отнесся с величайшим интересом, а ко мне лично -- с благожелательностью и, я бы сказал, с дружеским участием.

-- Вы просто молодчина, дорогой коллега, -- вещал он, расплываясь в сладчайшей улыбке. -- Подумать только -- провернуть такое дело! Нет, о вас стоит упомянуть в рапорте, вы того заслуживаете... Кстати, вчера, прежде чем покинуть эти стены, вы, уважаемый Николай Николаевич, обещали достать доказательства невиновности Мокроносова. Ваш рассказ любопытен, и я склонен поверить ему, но одной моей веры на суде будет недостаточно. Нужны доказательства. Они у вас есть? Я так думаю, что в качестве вещественного доказательства вины Козлятина могло бы служить орудие совершенного им преступления, то есть пресловутый теплообменник -- но где его найти? Вам известно только прозвище самогонщика, которому Козлятин сбыл свой агрегат, -- Слива, -- и все: ни адреса, ни настоящего имени. Этого, согласитесь, мало, чтобы разыскать человека, и тем более деталь якобы созданного им самогонного аппарата.

-- Сведения об этом человеке имеются в местном отделении милиции, -- сказал я. -- Им известно и его полное имя, и его место жительства. -- Я заметил, как он нахмурился. -- Кроме того, и Козлятин, и Мокроносов наверняка знают этого алхимика... Послушайте, майор, перестаньте, в конце концов, играть со мной в кошки-мышки! -- не выдержал я. -- Создается такое впечатление, что вы любыми путями пытаетесь увильнуть от расследования, ищете хоть какую-нибудь зацепку, чтобы не дать делу дальнейшего хода. Что, опять, скажете, сроки поджимают? Некогда, да и неохота, возиться в этом дерьме? А невинного человека сажать -- на это у вас и время, и охота есть? Ведь в ваши руки судьбы людей вверяют, а вы... Эх, вы!..