Кейт Лаумер - Миры Империума

— Дурак ты, Морис.— Я направил на него пистолет. — Безмозглый дурак, а через минуту будешь покойником. Но прежде скажешь мне, как ты узнал, что я не Баярд.

Ответа на свой очень важный вопрос я так и не получил.

Морис кинулся на меня, и его отшвырнуло выстрелом. Обмякнув, он рухнул на пол. Рука заныла от сильной отдачи. Умение обращаться с маленьким оружием давалось нелегко. Заряд рассчитан примерно на пятьдесят выстрелов, но при таких темпах его не хватит и на день.

Следовало как можно скорее убираться отсюда. Настольная лампа врезалась в люстру. Пусть повозятся в темноте. Я выскочил в коридор и направился в его темный конец. За спиной открылись двери лифта. Подкрепление уже здесь. Стеклянная дверь в конце коридора бесшумно отворилась от легкого толчка. Сейчас прибывшие обнаружат тела Мориса и Жоржа. Может, задержаться и понаблюдать за их реакцией? Я решил не терять времени и без лишнего шума устремился вниз по лестнице, перескакивая через ступеньки. С момента моего прибытия коммуникатор пока оставался не задействован. А о чем докладывать?

Проскочив три лестничные площадки, я оказался в холле. Он должен находиться на уровне старой крыши. Припомнить бы, куда вела эта лестница на линии ноль-ноль. Притулившаяся в дальней нише маленькая дверь показалась мне знакомой.

Из помещения, расположенного на другой стороне холла, появился человек. Поравнявшись со мной, он бросил недоумевающий взгляд в мою сторону. Я напустил на себя задумчивый вид, прикрыл рот ладонью и двинулся к маленькой двери. Сходство с диктатором стало значительной помехой.

Человек вышел из холла, и у меня появилась возможность узнать, не заперто ли. Так и есть, маленькая дверь в нише оказалась на замке. Я как следует рассмотрел ее. На вид не такая уж прочная. Стоило надавить плечом, и она подалась с легким треском. За ней оказалась уходящая вниз лестница.

Я не имел никакого особого плана, просто хотел как можно скорее выбраться из замка. Мое перевоплощение в диктатора обернулось полным провалом. Оставалось лишь найти безопасное место и через коммуникатор обратиться за дальнейшими инструкциями.

Спустя два лестничных пролета до моего слуха долетел сигнал тревоги.

Я остановился. Следовало избавиться от парадной мишуры на мундире. Галуны с рукавов и петлицы отодрались легко, но позументы на отворотах пришлось оставить, поскольку в одном из них находился микрофон. Иные возможности хоть как-то изменить свой облик у меня отсутствовали.

Вероятно, эта неиспользуемая лестница могла служить выходом не хуже любого другого. Я продолжил спуск, проверяя двери на каждом этаже. Все они были заперты. Это показалось мне хорошим знаком. Лестница закончилась сырым тупиком, уставленным бочками и заплесневелыми картонными коробками. Я вернулся на один пролет вверх и прислушался. За дверью раздавались громкие голоса и топот. Тут в моей памяти всплыло, где находился вход на лестницу: недалеко от парадных дверей старого особняка. Похоже, меня угораздило забраться в ловушку.

Я снова спустился вниз и откатил в сторону одну из бочек. Зажженная спичка высветила на освободившемся участке стены край дверного проема. Убрав вторую бочку, я сумел добраться до шаровидной ручки только что обнаруженной двери. Попытка повернуть ее успеха не принесла. Я прикинул, насколько сильно можно здесь шуметь, и решил все-таки вести себя потише.

Мне срочно требовался какой-нибудь рычаг. Вероятно, стоило порыться в коробках. Я надорвал одну и заглянул внутрь. Ее доверху забили покрытые плесенью бухгалтерские книги. Никакого проку.

Исследование другой коробки принесло значительно больше результатов. В ней лежало старое серебро, горшки и миски. Я откопал тяжелый нож, сунул его в щель между дверью и косяком и налег всем весом. Дверь по прочности вполне годилась для банковского хранилища. Попробовал отжать снова — ни с места. Ну не могла она быть до такой степени крепкой! Нет, дверь поддаваться не желала.

Я отступил назад. Возможно, у меня оставалось крайнее средство: пренебречь осторожностью и прорубиться через середину. Я наклонился, выбирая наиболее удобное для удара место,— и отпрянул к противоположной стене. Пистолет мгновенно прыгнул в руку. Дверная ручка повернулась сама.

Меня буквально прижали к стене, и от этого подступающая паника только усиливалась. Что делать? Напичканный инструкциями, как удержать власть после успешного убийства диктатора, я не имел ни малейшего понятия о путях отступления в случае неудачи.

Раздался скрип, с верхней кромки двери посыпалась пыль. Отодвинуться как можно дальше и ждать. Меня так и подмывало открыть огонь, но я сдерживался. Поживем — увидим.

Дверь слегка приотворилась. Это мне не понравилось: меня, значит, разглядывают, а сам я ничего не вижу. Правда, с виду я безоружен, ведь крошечный пистолет спрятан в ладони. Но преимущество ли это? Трудно сказать.

Неопределенность выводила из равновесия.

— Ладно, — подал я голос— Вы устроили сквозняк. Давайте либо вперед, либо назад.

Я говорил на том же гортанном парижском диалекте, который слышал наверху.

Дверь приоткрылась пошире, и за ней обозначилась чумазая физиономия. Щурясь в сочащемся сверху тусклом свете, парень глянул вверх по лестнице и махнул рукой.

— Заходи,—хрипло шепнул он.

Сложившиеся обстоятельства не позволяли мне отказаться от приглашения. Шагнув мимо бочек, я пригнулся и скользнул в низкую дверь. Пока парень закрывал ее, пистолет отправился обратно в футляр. Оказавшись в сыром каменном туннеле, освещенном стоявшим на полу электрическим фонарем, я встал спиной к свету. Не хотелось показывать свое лицо при хорошем освещении.

— Кто вы? — спросил я.

Парень протиснулся мимо меня и подхватил фонарь, едва взглянув в мою сторону.

— Глухонемой. Не задаю вопросов и не отвечаю на них. Пошли.

Возражать не имело смысла, и я последовал за ним. Мы прошли по вырубленному вручную коридору, затем спустились по витой лестнице и очутились в сумрачном помещении без окон. Вокруг шаткого стола при свете трескучей свечи сидели двое мужчин и темноволосая девушка.

— Кликни их, Миш,— сказал мой проводник.— Вот и наш голубок.

Миш откинулся на спинку стула и жестом подозвал меня к себе. Взяв со стола предмет, похожий на нож для вскрытия писем, он принялся ковырять им в зубах, косясь в мою сторону. Я счел за лучшее не подходить к столу вплотную.

— Из этой своры, судя по форме,— произнес он — Что, цапнул руку, которая тебя кормила? — Он рассмеялся, но как-то не слишком весело.