Полина Волошина - Маруся. Книга третья. Конец и начало

— Но я не знаю никакие языки вообще.

— Ты просто не знала, что ты их знаешь.

— Ну хорошо… — Маруся выглядела окончательно растерянной, — а какие-то еще способности у меня есть?

— Ну… Например, тебя нельзя убить электричеством.

— Нельзя? — недоверчиво уточнила Маруся.

— Хочешь проверить? — добродушно предложил Эем.

— Эээ… думаю нет.

— Тогда поверь на слово.

— А еще?

— Ты можешь очень долго не есть.

— Ну тут ты что-то путаешь.

В коридоре послышался громкий шепот: «Иди первый!», «Нет, ты!»

Маруся и Эем переглянулись.

«Твои друзья?»

«Наверное».

«Не буду мешать».

Эем легонько поклонился Марусе и поспешил в конец тоннеля.

«Ты не мешаешь», — безмолвно крикнула ему Маруся.

«Я буду рядом», — так же безмолвно ответил ей Эем и словно растворился в темноте.

— А сказала, что дождется… — услышала Маруся голос Носа.

— Ну и ладно… — это был голос Ильи.

— Может, она еще здесь?

— Неважно.

— Ты же хотел ее видеть.

— Когда я хотел ее видеть?

Маруся вжалась в стены, боясь выдать себя и пропустить что-то важное.

— Да перестань! Сколько раз ты порывался…

— Все, ладно. Я пойду работать.

— Может, она в библиотеке?

— Она? В библиотеке?

— Идем!

Маруся вдохнула воздух и затаила дыхание. Что делать? Выйти? Или лучше убежать в темноту, как это сделал Эем?

— Ну что ты как тряпка?!

— Все, я пошел.

Маруся сделала шаг вперед и тут же отпрянула назад. Было бы слишком неловко выпрыгнуть из укрытия и дать понять, что она все слышала, но позволить ему просто так уйти…

— Окей. Топай. А я схожу перекушу.

— Ты сюда что, жрать приехал?

— После этой гадости во рту ад кромешный. Надо чем-то заесть.

Маруся опустилась на корточки. Послышались шаги. Одни отдалялись, другие, наоборот, приближались. Через секунду она увидела Носа, который проходил мимо библиотеки. К несчастью, он заметил ее, но только открыл рот, Маруся сразу же прижала палец к губам и сделала страшные глаза. Нос заткнулся и понимающе кивнул.

— Возьму что-нибудь почитать, — зачем-то крикнул Нос в сторону лифта.

Ему никто не ответил.

Нос зашел в библиотеку и наклонился над Марусей.

— Ты чего?

— Чего «я»?

— Почему спряталась?

— Потому что услышала ваш разговор.

— Переживает… — сделав страдальческое лицо, сказал Нос.

— Из-за чего?

— Из-за тебя.

— Не ври.

— Знаешь, как он болел?

— Почему болел?

— Ты дура, что ли?

— Почему «дура»? — автоматом переспросила Маруся, чувствуя себя дурой.

— Он, между прочим, тебя любил.

— Любил?

— Эй, ты в порядке?

— В порядке.

— А что переспрашиваешь?

Маруся пожала плечами и выпрямилась.

— Ааа…

— Ааа?

— А сейчас он меня не любит?

— Откуда я знаю. Наверное, любит.

— А Алису?

— Они разругались вдрызг.

— Из-за чего?

— Нет, ты реально чокнулась!

— Она тоже здесь?

— Алиса пропала так же, как и ты, почти год назад. Как раз после ссоры с Ильей. Всю школу подняли на уши, искали ее. Илья боялся, что она могла что-то с собой сделать, хотя, конечно… Кто-кто, а уж Алиса не из тех, кто может натворить глупостей из-за неразделенной любви.

— И что потом? Нашли?

— Бунин сказал, что она связывалась с ним. Работает, мол, над другим проектом. Где-то в Азии.

— Ты веришь?

— Почему нет? Очень в ее стиле. Ей давно стало скучно в Зеленом городе, она ведь тоже… ну не такая, как ты, но необычная и… мощная. Умная. Ей было нечем занять себя. Думаю, она держалась только из-за Ильи. А когда появилась ты, то ты, вроде как, перебила ее своей необычностью и, к тому же, увела Илью.

— Никого я не уводила.

— Да перестань. Ты ведь сразу перетянула одеяло на себя.

— Так почему же вы не звонили?

— А можно мы пойдем куда-нибудь в другое место поговорить? Тут как-то тесно.

— Куда?

Нос выглянул в коридор.

— Идем, он ушел.

— Я теперь вообще не хочу с ним встречаться.

— Почему это?

— Ну потому…

— Ты же его любила.

— И даже, кажется, еще люблю.

— Поэтому не хочешь видеть?

— Ну да.

— Вот вы идиоты… — устало вздохнул Нос и почесал живот сквозь плотную материю гидрокостюма. — Ты идешь?

Они вышли в коридор и зашагали в противоположную от лифта сторону.

— Не звонили, потому что Бунин запретил. Потому что что-то пошло не так.

— Что?

— Не знаю… — Нос пожал плечами. — Бунин попросил никогда тебя не трогать и вообще забыть.

— Круто… Могли бы хоть как-то… ну не знаю. Сообщить.

— Что сообщить? Что нам тебя нельзя трогать?

— Я думала, вы злитесь на меня или еще что.

— Ты как сюда попала вообще?

Маруся подняла руку и показала на свой самодельный браслет.

— И что?

— Там змейка.

— Ааа…

— А вы как?

— Ева перенесла, я не понял, как — какая-то незнакомая технология. А как ты узнала, где мы?

— Мама привела.

— Ты же, вроде, говорила, что у тебя нет мамы, — нахмурил брови Нос.

— Ее и не было. А потом нашлась.

— И что? Она отсюда? Подожди… — Нос нахмурился еще сильнее… — Ева?!

— Ну да…

— То-то я думал, кого она мне напоминает. Смотрел, смотрел…

— Ага.

— Крутая тетка.

— Крутая.

— Вот это да… — Нос почесал поясницу. — Прикольно.

— А вы давно с ней знакомы?

— Месяца два. Она нашла нас в Казани. Мы там на выставке были.

— И что она вам сказала?

— Сначала она вообще ничего не говорила… — Носов довел Марусю до конца коридора и они свернули, — то есть мы общались, как обычно общаются на выставках. Вы откуда? А вы откуда? А что делаете? Ух ты! Круто! Давайте вместе поужинаем.

— И что, поужинали?

— Не… Уехали в Нижний и обменялись координатами. Пригласили ее в гости.

— Приехала?

— Не приехала.

— Так как же вы здесь очутились?

Нос подвел Марусю к лестнице и начал, покряхтывая, спускаться, тяжело переставляя ноги. Маруся так же медленно плелась за ним.

— Проклятый костюм… Как же он меня достал…

— Жмет?

— Жутко. Все тело онемело и чешется.

Маруся ободряюще похлопала Носа по плечу.

— Она присылала письма. В основном разработки всякие. Очень странные.

— Только вам или всем?

— Как потом выяснилось, всем. Но каждый ведь думал, что он единственный, — усмехнулся Нос.

— Вы ведь с разных факультетов.

— Так и письма были разные. С разными штуками. Но такими… знаешь, после школы сложно чем-то удивить, но то, что нам присылала Ева, было совершенно поразительно. В общем, она смогла нас заинтриговать. Причем в письмах не было ничего, кроме работы. Никакой агитации или чего-то там еще.