Исправительная колония Земля. Российский филиал - Сергей Булин

– Иеремиил, будь добр, принеси чертяге его любимую мороженку.

– Иеремиил… – захрипел на меня Бегемот. – И ты здесь! Какая неприятная встреча. Моё тебе непочтение. Ну что встал? Неси давай уже…

Я медленно прошёл на кухню, открыл морозилку и достал уже явно перемороженное эскимо.

– На, смотри не простудись, – протянул я мороженое Бегемоту.

Я удивился тому, что в этот момент, глядя в глаза Полине, я увидел не её, маленькую девочку, а именно верховного демона чревоугодия, нетерпеливо вырывающего у меня мороженое. Бегемот схватил эскимо двумя руками и стал жадно поедать его. Но через пару секунд остановился и замедлил процесс настолько, что это стало даже как-то раздражать меня.

– Я готов, – объявил Бегемот, доев наконец-таки мороженое.

– Хорошо, – ответил Гавриил. – Перед тем, как мы начнём, я хотел бы пару слов сказать девочке. Аполлинария, ответь мне!

Бегемот закатил глаза, а когда зрачки вернулись на место, я увидел, что к нам вновь вернулась Полина.

– Мне холодно, – жалобно произнесла она.

– Ничего, – попытался успокоить её Гавриил. – Это из-за мороженого. Это пройдёт.

Полина не поняла объяснения про мороженое, но всё равно немного успокоилась.

– Чтобы тебя вылечить, – продолжил Гавриил, – Нам нужно будет произнести много волшебных слов.

– Вам нужно будет помолиться? – догадалась Полина.

– Да, правильно. Но когда мы будем молиться, тебе будет трудно усидеть на месте. Даже мама тебя не сможет удержать. Нужен кто-то посильнее. Давай попросим моего друга Павла это сделать? Я думаю, он справится. Павел, подойди ко мне.

По Павлу было видно, что он не ожидал такого поворота событий. Но он всё равно подошёл и уставился на Гавриила удивлённым взглядом. Гавриил достал бутылку с водой и намочил этой водой обычные рабочие перчатки.

– Надень их, – сказал он Павлу. – Когда начнём съёмку, ты будешь вместо мамы Полины удерживать девочку на стуле. Руки сцепишь в замок, и когда Бегемот начнёт вырываться, не пытайся его удерживать, а просто не расцепляй руки – тогда у тебя всё получится само-собой.

Павел взял мокрые перчатки и как-то брезгливо их надел.

– Полина, – вновь обратился к девочке Гавриил, – дядя Павел посильнее твоей мамы, и он сможет удержать тебя. Ты согласна?

– Ну, если так надо… – расстроилась девочка.

– И самое главное, не забывай, когда скажу: «Аполлинария, ответь мне!» – ты сразу мне ответишь. Хорошо?

– Хорошо.

– Тогда начинаем съёмку. Сёстры – ваш выход! – скомандовал Гавриил и стал устанавливать камеру на штатив.

Я заметил, что Серафима Марковна как-то тяжело дышит, нездорово.

– Что с вами, Серафима Марковна, – спросил я.

– Да что-то воздуха мне мало, дышать тяжело. Вздохнуть полной грудью не получается… Мне бы на воздух… – ответила она.

– Отведи её на улицу, – предложил Гавриил.

– А как же… – начал было я.

– Мы ошиблись, – прервал меня Гавриил. – Раз тут сам Бегемот, сатане незачем лично присутствовать.

– Но Бегемот сказал, что он сам вызвался, что сатана не в курсе, – попытался я напомнить.

– Нет, причина не в этом – я потом тебе всё объясню. А сейчас помоги Серафиме Марковне, а мы пока поиграем с Бегемотом в экзорцизм.

Я помог Серафиме Марковне выйти и усадил её на скамейку у крыльца.

– Ну, как вы себя чувствуете? Легче? – спросил я.

– Полегче, – тяжело вздохнув, ответила Серафима Марковна. – Только свежий воздух тут ни при чём – это Бегемот ваш выпроводить из дома меня хотел, вот и напустил на меня болезность какую-то…

– Вы это точно почувствовали? Не показалось?

– Точно, уж поверь мне… Тогда, в общине, темнота из Павла прямиком направилась к Даниилу, не раздумывая, а от Бегемота сначала вроде как ринулась к Павлу, а потом вдруг остановилась и ко мне поползла. И чем ближе она ко мне подбиралась, тем хуже мне становилось. А вот ушла от неё, и вроде как легче мне становится. Это точно я говорю, Бегемот не хотел, чтобы я там оставалась.

Из дома послышались театральные крики сестёр, вошедших в раж на псевдосеансе экзорцизма –съёмки шли полным ходом.

– Иж, как стараются, – удивилась Серафима Марковна. – Видимо, действительно за души свои боятся, раз согласились на всё это.

– Думаю, встречу с Бегемотом они не забудут никогда, – ответил я, сильно пожалев, что смогу увидеть это шоу теперь уже только в записи.

Дальше мы сидели молча, вслушиваясь в звуки происходящего в доме. В основном оттуда доносились возгласы сестёр. Ответный хрип Бегемота был неуловим с улицы. Расслышать его нам мешал поднявшийся ветер – дело шло к дождю.

– Похоже, закончили, – предположила Серафима Марковна.

– Почему? – не согласился я.

– Отец Тимофей читать начал, не слышишь разве?

Я хотел прислушаться, но не успел – из дома вышли сёстры. По их виду было понятно, что задуманное получилось. Теперь оставалось дело за малым – нужно, чтобы этот ролик увидел сатана. Вернее, тот человек, в теле которого сатана путешествует по нашему миру.

– Нас выгнали, – проинформировала Даша, которая с часами. – А что, вашего начальника действительно Гавриилом зовут? Прям как архангела?

– Почему – «как»? Архангел он и есть, – сердито ответила Серафима Марковна. – Или вы думаете, что любой вот так вот с демоном, как со своим старым знакомым, говорить сможет?

– Не знаю… – протянула Даша.

– Ну а вот вы, когда мороженое отдавали, тоже ведь не ласково ответили? – перевела на меня разговор старшая Ольга. – Тоже, как «своему», получается?

– А это потому, девочка моя, – не удержалась Серафима Марковна, чтобы самой ответить Ольге, которая её явно раздражала, – что он – архангел Иеремиил. И «ласково» ему с демоном незачем общаться.

Сёстры посмотрели на меня оценивающе, но ничего не сказали. Я тоже промолчал. Затянувшуюся паузу прервал истошный вопль, по всей видимости, Бегемота. Этот звук содержал сразу два тона – высокий, как у дельфина, и низкий, который мы уже слышали из уст Полины до этого.

– Тяжело ему, видимо, из тела-то уходить, – констатировала Серафима Марковна. – Мне уже лучше. Отведи меня внутрь.

Мы снова зашли в дом. Полина всё ещё сидела на стуле, а перчатки на руках державшего её Павла то ли парили, то ли дымились. Павел стоял за стулом и держал руки перед собой, пристально разглядывая перчатки.

– Аполлинария, ответь мне! – обратился к девочке Гавриил. – Ты слышишь меня?

Она осторожно пошевелила головой, как будто у неё затекла шея и не давала поднять голову, затем открыла глаза и непонимающе осмотрелась.

– Мама? Где мама? – тихо произнесла она.

– Я здесь! – отозвалась её мама.

Она бросилась к Полине и стала её обнимать и быстро-быстро целовать, приговаривая: «Мама здесь, всё хорошо, всё закончилось. Теперь всё будет хорошо».

– Снимите кто-нибудь