Райдо Витич - Игры с призраком. Кон третий.

— Что сделать?

— Пообедать, — растерялся тот.

— Пообедать?! — мужчина недобро усмехнулся. — Пообедать!

Лицо исказила гримаса: Анжина мертва, а они будут обедать…Жизнь продолжается? К чертям!! — сжал кулаки.

— Удачи, друг мой. Не подавись, — развернулся и пошел к палатке, скрылся в ней.

— Что я сказал? — пожал плечами Крис. — Путь долгий, нужно подкрепиться.

Пит и Кирилл встали по бокам не спуская изучающе неприязненного взгляда с графа:

— Он действительно не понимает? — озадачился Шерби.

— Угу, — заверил Пит.

— Да чего?! — разозлился Крис.

— Приятного аппетита, — буркнул Пит.

— На здоровье, — кивнул Кирилл. Оба развернулись, выказывая презрение Войстеру, и потопали к палаткам — собираться.

Палатки и технику сложили за два часа. Упаковали и забросили в планер. Осталось загрузить тело королевы, но тут и возникли трудности. Во-первых никто не мог найти в себе силы подойти к святилищу и положить тело в приготовленную для транспортировки гробницу, во-вторых к холму начали подтягиваться мужики. Здоровущие, с мечами за спинами, кулаками с арбуз и красноречивыми взглядами. Они окружали холм, беря в кольцо плотной живой стены свою погибшую богиню-воительницу.

Друзья хмуро наблюдали за их передвижением. Почти сутки они здесь провели, а не подозревали что у мирян столько воинов и настолько сплоченные, решительно настроенные. Тихо безлюдно в городище было, будто вымерло оно, а тут — здравствуйте, вышло воинство из подполья?

Мирослав поглаживал морду коня, из-под насупленных бровей наблюдая за своими людьми, но поперек и слова им не молвил. Ричард оглядел толпу и пошел к ней, друзья двинулись за ним, на всякий случай — гостеприимством-то мирян в миг куда-то делось и лица мужей как у готовых вступить в бой, кинуться с мечом на первого кто к святилищу подойдет.

Но те с места не двинулись, когда Ричард подошел. Миролюб вперед выступил, преградил ему дорогу. Померился с мутным взглядом короля:

— Не отдам, — бросил решительно, хоть и видно — не по себе ему Богу перечить.

Ричард прищурился, решая силой его отодвинуть или просто обойти?

— По чести прошу, отступись!

— Ты кто? — спросил глухо Ричард.

— Побратим Халены, Миролюб. Наша она, Гром, нас сама выбрала, за нас полегла, у нас и останется. Сама так хотела… Ты тело ее заберешь, на небо возвернешься, она тебя живая встретит, а нам токмо память и останется? Не твори неправду, Гром, не по чести то, не сироть мирян. Мы вам верой за то века дары приносили и приносить будем. Оставь Халену Солнцеяровну нам, хоть так оставь, — сжал кулаки.

Что-то было в глазах мальчишки, что-то необъяснимое, но заставляющее слушать его и уважать. Ричард посмотрел на ряды дружников, кольцом обступивших святилище с телом Анжины и подумалось ему, что прав парень: нужно им ее оставить. Правильно это. Она так решила. И самому легче — нет тела в усыпальнице Ланкранцев, значит можно как-то жить, заставить себя верить и уверять, что еще жива, живет на другой планете, дышит, смеется, скачет на лошади и греет рукой рукоять своего меча…

Да и больно до безумия видеть ее мертвой, а не видишь, и вроде нет смерти для Анжины.

— Сохраните?

— Святилище сделаем. Каменюк вона натаскали ужо. Морана канет, сладим, — поспешил заверить короля Миролюб, еще не веря, что своего добился, но уже надеясь.

Ланкранц с минуту рассматривал парня, пристально вглядываясь в голубые глаза — чистые, честные — такие не обманут, не предадут. К тому жеон побратим Анжины.

— Будь по-твоему. Береги посестру. А не позволишь память ее или тело осквернить — вернусь и со всех спрошу. С тебя первого.

— Голову ложу, Гром, покуда хоть один мирянин жив будет, будет жить и память о суженной твоей, о чести рода, что она сберегла себя не жалея.

Ричард сразу поверил, и защемило сердце от единственной теплой мысли: была здесь его любимая счастлива, обогрета, любима, уважаема. А это дорогого стоит.

Обвел взглядом ряды мирян, и понял, иначе они Анжину принять не могли — по чести живут, ни себя, ни других не марая. И как не уважать доблесть тех, кто против Богов встал за одну единственную уже мертвую и даже не соплеменницу? Чем же отблагодарить добрых людей?

Вытащил телефон, протянул парню.

Миролюб смущенно улыбнулся:

— Ужо дарено, — покосился на Кирилла. Тот затылок погладил, отводя взгляд: как взгреет сейчас король…

Нет, часы с опознавателем, маячком и сканером местности с руки отстегнул, молча парню подал и пошел к Мирославу:

— Людей оставлю. Они за пару дней крепкую ограду поставят — мышь не проскользнет. И что еще надо — сделают, только скажи.

— Добре, — поклонился. — Халена про камену ограду сказывала, да я не слушал.

Ричард подал ему телефон:

— Красная кнопка — связь со мной в любое время. К уху приложи — услышишь меня, скажешь, что надо. Сделаем.

И вскочил на коня:

— Сам не провожай и людей за нами не шли. Я вам тело жены оставляю, за то ответ за смерть Анжины с лютичей и росков получаю.

— Твое право, — кивнул князь, понимая, о чем речь. — Прощай славный Бог. Как с Халеной свидишься, передавай поклон от нас. Люба нам она была.

У Ричарда комок в горле встал — свидишься… Может лютичи и помогут? — посмотрел в небо. И пустил коня вон из городища. За ним друзья на коней вскочили и десяток охранников. Планер взмыл в небо, уходя к звездолету. Крис прищурился на удаляющийся борт: давайте, ребятки, аллюром! Лютичи — не лютичи, мечи или секиры, а против десанта все равно — тля. Пока Ричард будет тешиться себя надеждой умереть в сражении с лютичами, десант зачистит росков, а потом и остальных с флангов сметет. `А не фиг против Богов выступать', - спрятал усмешку, почувствовав подозрительный взгляд Пита.

— Чего скалишься?

— Аборигенам удивляюсь. Всем городищем провожают.

Действительно, на улице шишке упасть негде было — везде народ: бабы, девки, дети, мужи, старики. Провожать вышли жениха Халены.

Анжина лежала в постели и смотрела в окно: поздняя осень ломала ветром ветки деревьев в парке. Шалила, гоняя сорванную листву.

Зима на пороге, а Ричарда нет. И сердце давит то ли от беспокойства за него, то ли из-за старой раны. Муторно на душе, сумрачно и тоскливо, и кажется, случилось что-то с Ричардом, плохо ему. И не помочь, не забрать его боль себе…

Зато она может спасти его спину от удара здесь. Еще неделю, две поизображает полумертвую идиотку и узнает всех, кто за Герхана, кто предатель. И уберет. Разом. Дети будут жить, они будут в безопасности и никто не сможет угрожать не им, ни Ричарду.