Станислав Соловьев - С.А.Р.

— Ты помнишь, как убил Лийо Леваннена?

Вот, опять он задает такой нелепый вопрос. Может, меня принимают за кого–то другого?

— Нет, не помню. Мне кажется…

— Да, я слушаю.

— Мне кажется, что я Лийо Леваннен, — его лицо непроницаемо, но я чувствую немое осуждение, даже сожаление, и от этого голос мой снова задрожал: Но… Но я не уверен.

— Ты ошибаешься. Ты не уверен, потому что ошибаешься. Человек не может быть неуверенным, когда не ошибается. Правда?

— Да, наверное.

— Ты убежал из здания Промышленного лет–ле. Ты встретил иллебе по имени Лийо Леваннен. Это чужак из чужой страны. Ты убил его. Ударил головой об стену, и он умер.

— Я не помню. Я помню стену.

Напрягаю память, отчего–то это делать в последнее время трудно. Припоминаю. Белая стена, что–то красное на ней, лежащий внизу человек. Человек мертв?

— Так…

— Я помню, кто–то лежал у стены. Но это не Лийо Леваннен.

— Тебе так кажется.

— Нет, не думаю.

— А ты подумай. Ты уверен, что это был не Лийо Леваннен?

— Да… — я в отчаянии. Он ждет от меня нужных слов, признаний. Или чего–то другого? — Да.

— Значит, ты убил другого человека?

— Я не знаю.

Ненавистные слова «я не знаю», горькие, воспаленные, острые слова. Мертвые слова.

— Если ты не знаешь, значит, ты не уверен, что не убивал Лийо Леваннена?

— Не знаю. Я пытаюсь вспомнить…

— Пытайся. Я тебе помогу.

— Хорошо.

Почему, когда я говорю «хорошо», я ощущаю себя глупо?

— Ты — Кет–хе, работник второй категории Промышленной лет–ле Восьмого района. Ты это помнишь?

Странное имя. Кет–хе. Кет–хе. Повторяю, как молитву. Кет–хе?

— Я не Кет–хе. Я не знаю, кто такой Кет–хе. Я совсем не Кет–хе.

— Не говори: знаю, не знаю. Скажи — помнишь или нет?

— Нет.

— Что нет?

— Не помню.

— Вот видишь, ты не помнишь, что тебя зовут Кет–хе. Я помогу тебе вспомнить.

Он всегда мне хочет помочь. Мне нужна помощь, мне очень нужна помощь.

— Да, хорошо.

— Тебя зовут Кет–хе. Ты убил чужака по имени Лийо Леваннен. Мы не знаем, зачем ты это сделал. Нам нужно узнать, зачем, и сказать это тем людям, что послали Лийо Леваннена в Свободные Районы.

— Я не убивал Леваннена, потому что…

— Не спеши, подумай.

— Мне тяжело думать, что–то мешает мне.

— Ты не уверен? Ты чувствуешь неуверенность, скажи?

— Да, я чувствую… неуверенность. Я постоянно чувствую неуверенность.

— Вот видишь. Ты просто не помнишь происшедшего с тобой. Давай так, ты задашь мне вопрос, я тебе отвечу. Это обязательно тебе поможет вспомнить.

Я думаю. Голова тяжелая, ватная, не моя голова, чужая. Не помню, кто послал меня. Может, он это знает?

— Кто послал Лийо Леваннена в Свободные Районы?

— Его послали люди из неассоциированных районов, которые называют себя «ПЕНТЕМ». Они хотели причинить гражданам Свободных Районов идеологическое насилие.

— Леваннена не посылали ПЕНТЕМ, его посылали…

Кто посылал? Кто? Кто?

— Я слушаю.

— Его посылала Школа Ти — Сарата.

Он не кривится, не фыркает, не морщиться, не багровеет лицом. Однако я чувствую, как волна разочарования поднимается в нем и выплескивается, расплывается по комнате. Гасит мои надежды.

— В первый раз слышу. Нет никакой «школы ти–сарата». В неассоциированных районах есть идеологические организации. У нас нет никаких идеологических организаций, потому что они противоречат принципам свободной ассоциации. Но у них есть. Идеологические организации послали Лийо Леваннена.

Наверное, он ошибается. Не может быть, чтобы он никогда не ошибался. Ведь я вспомнил, и я знаю, что это правда.

— Да, Школа Ти — Сарата отчасти… тоже занимается идеологией. Она называет это историческим исповеданием.

— Вот видишь. Это — одна из идеологических организаций, занимающихся обманом и разделением людей. Это деструктивный инструмент, используемый преступным античеловеческим образованием, называющим себя «государство».

Государство? Разве мной руководило государство? Или руководило? Может, я об этом не догадывался? Государство… Мне никогда не нравилось государство, потому что оно пытается руководить тем, что вне его, что больше его, намного больше. История. Личность.

— Это не так. Это не совсем так. Я помню…

— Иллебе по имени Лийо Леваннен осуществил над тобой идеологическое насилие. Он деструктивно повлиял на твой разум, на твою психику. Ты не выдержал и убил Лийо Леваннена.

— Я не убивал… Я… — почему мой голос дрожит? Почему я дрожу?

— Ты убил иллебе Лийо Леваннена. Теперь ты сам иллебе.

— Я не… — он кивнул головой. — Я не такой как вы.

— Конечно, ты не такой как мы. Ты иллебе. Знаешь, что это означает?

Теплые губы, мягкий взгляд. Этот взгляд проникает глубоко внутрь, он видит всю правду, он хочет помочь. Он смягчает боль — боль, которая говорит мне: ты еще жив. Ты существуешь. Ты существуешь благодаря боли.

— Временно неассоциированный гражданин, — ответил я. Это была правда.

Теплые руки на моих плечах. Он кивает головой, и меня уводят — туда, где покой, и забвение…

Кена? Кажется, меня зовет Кена? Да, я слышу ее голос — он полон сожалений, упреков, он просит. Возникает ниоткуда, зовет в никуда. Пытаюсь встать, вскочить — бежать? Стены, стены, стены — среди которых спрятался зовущий голос. Как ты жил все это время? — Я страдал. — Почему ты страдал, ты сожалеешь… — Нет, ничего не вернуть. Разве можно что–то вернуть — что–то, что не было правдой — вымысел, догадка, плач воображения… Может, я и не жил вовсе. — Что же ты делал? — Я искал. — Но что ты искал, Лийо, скажи мне, что? — Тебя… — Это ложь. — Конечно, это ложь. Я пытаюсь… слышишь?! Говорить правду, но не хочу говорить правду — она сильно бьет, беспощадное животное, питающееся нашей жизнью. И от этого я лгу… Может быть, себя? Что мы ищем по утрам и в ночи, что мы зовем, куда пытаемся заглянуть?.. — Я тебя не слышу, Лийо. Я тебя не знаю. Мне кажется, я тебя никогда не знала. И я… Я говорила со своими мечтами, равнодушными мечтами, так похожими на сны. Когда пытаешься, и все напрасно. — Кена, Кена, это ты? Кена, ты со мной говоришь?.. Я не слышу тебя, я не могу найти тебя, не могу вспомнить твоего лица — твоего настоящего лица. Ты меня слышишь?.. — Руки, натыкающиеся на тишину. Стены, стены, стены. Ничего, кроме стен. Никого, кроме меня…

[факториал АК‑02347/1. время фиксации: 02:34]

— Ты помнишь, о чем мы говорили вчера?