Василий Головачев - Милосердие динозавра (повести)

— По-моему, идти туда без нужды не стоит.

Никита оглянулся. На перекрестке с вопросительно поднятой бровью стоял Ждан Пинаев, капитан пограничников. Он явно не ожидал встретить здесь агента Даль-разведки по освоению планет.

— Быстро вы добрались, я бы так не смог. За нами наблюдают ваши люди?

Вопрос в глазах Пинаева исчез.

— Мои, группа подстраховки. Значит, вы и есть «блуждающий форвард» Калашникова? Честно говоря, я на вас не подумал, хотя и пытался прикинуть, кто разведчик.

Никита улыбнулся.

— А на кого вы подумали?

Пинаев слегка смутился, хотя держался хорошо.

— Грешил на двоих — на Каспара Гриффита и Джанардана Шрестху. Оба активны, любопытны, хотя и скрывают любопытство, оба далеко не просты. Но у вас, наверное, мало времени. Что случилось?

— Свяжитесь с Калашниковым и сообщите, что база Чужих скорее всего находится на втором Дайсоне. Прямое доказательство: площадь суши не соответствует термобалансу, часть ее скрыта от глаз, вероятно, под силовым колпаком. Косвенные доказательства: концентрация странных происшествий именно вокруг Дайсона-2, концентрация наиболее интересных и важных находок там же. Пропавших в зоне взрыва не нашли?

— Двоих нашли, блокировка сектора частично снята, но третьего нигде нет. Либо хомодетекторы не тянут сквозь материал стенок и перекрытий, либо его в заблокированной зоне нет. А ломать перегородки и стены опасно — там все под напряжением. Кстати, на вашего начальника у заблокированного сектора было совершено нападение.

— Жив?! — вырвалось у Никиты. — Кто напал?

— Все в порядке, жив. Хищный зверь, один из тех, что таинственно исчезли из вольеров биополигона «Хоррор». Называется — тритемнодон, обитал на Земле в среднем неогене, сорок пять миллионов лет назад. Восстановлен ген-инженерами по методу обратимости генной памяти. Об этом не раз передавали по интервидению.

— Я тоже слышал об их исчезновении, но каким образом тритемнодоны оказались в Сфере?

Пинаев пожал плечами.

— Этим делом занимается ваш отдел. К сожалению, прочесать Д-комплекс, чтобы выловить зверей, мы не в состоянии. Придется передвигаться с оглядкой, будьте осторожны.

— Принял. Передайте Калашникову, что я отменяю связь через посредника, предусмотренного операцией. До тех пор, пока не разберусь, кто есть кто. В дальнейшем связь с вами буду держать только по рации. Будьте готовы к форме «экстра». При получении сигнала войдете в группу риска для координации действий. Самостоятельные операции с этого момента запрещаю, будете работать только по моим указаниям.

— Есть, — подтянулся Пинаев. — Могу ли я сегодня закончить работу с зоной взрыва и ТРБ-два?

— Можете, но не лично. Предел действий — десять тысяч километров, вы не должны удаляться от Д-комплекса на большее расстояние. Удачи.

Пинаев пожал протянутую руку и бесшумно зашагал прочь от перекрестка по голубому коридору. Вслед за ним из боковых ответвлений в сотне метров от перекрестка мелькнули две тени — прикрытие. Исчезли. Тихо, как в подземелье, только шею щекочет ток озонированного воздуха.

Никита вернулся в центр и разыскал по связи Флоренс Дженнифер. Девушка находилась на Базе-10, располагавшейся на одном из островов Южного океана Дайсона-2. На вопрос, что она там делает, Флоренс не без юмора ответила, что ждет агента по освоению Пересвета. Никите ничего не оставалось, как поторопиться на Базу-10, чему он был даже рад: База находилась на втором Дайсоне, где предполагался лагерь Чужих.

«Десятка» снабжала всем необходимым отряды коммуникаторов, океанологов, биологов и археонавтов и представляла собой три стандартных параллелепипеда длиной в пятьдесят и высотой в пятнадцать метров каждый. Внутри первого — лаборатории и склады оборудования коммуникаторов и археонавтов, второй занимали океанологи и биологи, а третий был общим: столовая, оранжерея, энергоблок, транспортный отсек, медицинский блок — все как и на других базах.

Никита нашел на втором этаже общего корпуса медицинский блок и вошел в дверь с надписью: «Вход только по вызову».

В приемной комнате отсека мужчина средних лет, широколицый, с глазами навыкате, равнодушно оглянулся на инспектора. Он что-то писал на дисплее медицинского комбайна.

— Флоренс Дженнифер у вас? — спросил Никита.

Мужчина молча кивнул на одну из дверей и занялся своим делом. Инспектор вошел в указанную дверь.

Небольшая комната с бесформенными с виду креслами, подставкой координатора в углу и стеной видеопласта. На полу ковер, оформленный под толстый слой опавших кленовых листьев, цветовой подбор стен и мебели комфортный: мягкие зеленоватые и палевые тона, освещение объемное, без бликов, по спектру близкое к солнечному.

«Мы не одни», — предупредил «Вася».

«Это я и сам вижу», — иронично заметил Никита.

«Кроме Флоренс, я чувствую присутствие еще одного человека… а может, и не человека, мало информации…»

— Проходите, — улыбнулась девушка, видя, что инспектор остановился у порога. — Или у вас внезапный приступ робости?

Одета Флоренс была в золотистое трико с черным поясом — внутренний компенсационный слой рабочего комбинезона, и Никита мог в полной мере оценить достоинства ее фигуры. Изъянов он не видел и раньше, теперь же понял, что природа поработала над Флоренс серьезно, с вдохновением, не экономя. Фигуру девушки трудно было описать двумя словами, хотя на ум Пересвету и приходили в основном стандартные оценки: совершенство, гибкость, изящество, гармония — слагаемые красоты, в свою очередь, состоящие из определенных наборов черт и характеристик. Но одно Никита знал точно: в стоящей перед ним девушке природа максимально реализовала идеал. Чтобы быть точным — его идеал.

Флоренс тихо засмеялась и скрылась за выросшей в углу ширмой. Через минуту она появилась в комбинезоне, таком же, какой был на Пересвете.

— Я в вашем распоряжении, инспектор. Какая у вас программа?

— Программы нет, основные расчеты и анализ характеристик Дайсонов я закончил. Хочу познакомиться с каждым Дайсоном детально, а начать надо с положений экоэтики и психоэтики. Нужно определить зоны, где присутствие человека в любых ипостасях нежелательно. А для этого мне нужен старожил и специалист-психоэтик Флоренс Дженнифер, знающая Дайсоны как свои пять пальцев.

Глаза у Флоренс стали задумчивыми.

— Явное преувеличение в духе Кости Мальцева. Вы знакомы?

— Он мне кое в чем помог. Парень без вас, по-моему, просто не выживет, если отправить его на Землю.

— Костя… славный мальчик, но и только. Что касается зон запрета… можно, почти не рискуя, отнести все три Дайсона к заповедникам планетарного масштаба, присутствие в которых людей не только нежелательно, но и вредно.