Майкл Муркок - У Врат Преисподней Ветрено…

Наконец Фредди приказал двери открыться, и они очутились в темном прохладном помещении с металлическим стенами. Из одной стены выступала задняя часть маленькой космояхты, которая, как показалось сначала, вонзилась в стену; Алан не сразу сообразил, что другая половина посудины – снаружи, а они находятся на самом деле в шлюзовой камере.

– Спасибо, Фредди, – Хэлен подошла к шлюзу корабля и заговорила. Он начал раскрываться, потом все четыре створки ушли в стены, и двое забрались в тесную кабинку корабля. Фредди закричал снаружи:

– Если вы отбываете немедленно, мисс, я начну шлюзовать.

– Спасибо, Фредди. Увидимся, когда мы вернемся.

Хэлен подошла к пульту управления и коснулась какой-то кнопки. Шлюз корабля закрылся за ними. Она включила наружный обзор, и они увидели переходной отсек. Фредди ушел, и Алан видел, как камеру быстро заполняет вода. Скоро воздуха там не осталось, окружавшие корабль стены начали расходиться, и Алан увидел вытянувшийся в сторону открытого моря скат.

– Мы взлетим мягко, – сказала Хэлен, пристегиваясь к пилотскому креслу. Алан забрался в другое. – Не нужно, чтобы кто-то подумал, будто мы спешим, – добавила она.

– Чем мягче, тем лучше, – улыбнулся он. – Я лишь однажды бывал в космосе, и то путешествие не слишком мне понравилось. Я ждал, что старая химическая посудина вот-вот развалится.

– Вот посмотришь, «Солнечная птица» – совсем другое дело. – Она запустила двигатель. – Похоже, ядерный двигатель достиг совершенства. Мне кажется, сейчас уже задумывают силовую установку какого-то нового типа, а старые только-только начинают становиться удобными и привычными.

Пульт управления ожил, приборы что-то измеряли, о чем-то сообщали.

Мгновение-другое Алан ощущал сильную вибрацию, а потом корабль все быстрей заскользил по скату, соскользнул с него, вынырнул из воды на свет и устремился в небо.

Она включила электронную карту и выбрала необходимый участок пространства. Прибор показывал местонахождение орбитального монастыря и всю остальную необходимую информацию.

– Надеюсь, предчувствие тебя не обманывает, – сказала она, обернулась и увидела, что Алан потерял сознание.

Причин тому никаких не было, поскольку перегрузку полностью компенсировали механизмы корабля. Она решила, что это своего рода рефлекс.

– Ну и дурак же я, – сказал он, придя в себя. – Случилось что-то на самом деле или это лишь плод моего воображения?

– Боюсь, лишь плод твоего воображения. Но в любом случае тебе надо вздремнуть.

– Где мы сейчас?

– На орбите. В скором времени мы должны оказаться довольно близко от станции. Я собираюсь притвориться, будто у нас случилась поломка – так мы рассеем любые подозрения, которые могут возникнуть у монахов, если они действительно укрывают Огненного Шута.

Скоро показалось сверкавшее на солнце металлическим блеском колесо станции. В причальных захватах станции виднелись два корабля, большой и маленький. Очертания большого показались незнакомыми. Виднелось выгравированное на его корпусе название: «Пи-мезон».

– Забавное имечко для корабля, – заметил Алан.

– Монахам – если это их корабль – приходят в голову всякие мысли. – Она потянулась к красной кнопке. – Это сигнал бедствия. Если хоть чуть-чуть повезет, они должны его принять.

Почти сразу экран замерцал, и показалось худощавое мужское лицо с кривым носом и тонкими губами.

– Не дерзко ли будет предположить, что вы терпите бедствие? – сказал он.

– Нет, – ответила Хэлен. – Вы можете нам помочь?

– Кто знает? Можете сманеврировать так, чтобы мы пустили в ход захваты, или следует выслать помощь?

– Руль, кажется, работает, – сказала она. – Иду на сближение.

Она подогнала корабль к одному из свободных причалов, и магнитные захваты станции притянули яхту.

Когда они наконец перебрались с корабля в неприятно пахнувший монастырь, их приветствовал тот же тонколицый монах. Голубое облачение ничего не добавляло его и так бледному лицу. Волосы были коротко подстрижены, но без тонзуры. Глаза и щеки ввалились, но в целом вид он имел по-своему достаточно здоровый. Он протянул костлявую руку с невероятно длинными пальцами.

– Я – аудитор Курт, – сказал он, и они с Аланом пожали руки друг другу. – Славно, что мы можем быть вам полезны. Будьте любезны пройти вот сюда.

Он провел их в небольшую, скудно обставленную комнату и предложил им чаю; они не отказались.

– Так что же именно неладно с вашим кораблем? – вежливо осведомился он.

– Точно не знаю. Я не так хорошо знакома с кораблями этого нового типа. Я не смогла запустить тормозные двигатели, когда проверяла их перед входом в атмосферу. Хорошо, что я их попробовала. – Она сама заклинила управление. Его легко можно было починить.

– Удачно, что вы оказались так близко. – Монах кивнул.

Алан ломал голову, как бы им узнать, здесь ли Огненный Шут.

– Меня крайне интересует ваш Орден, – сказал он, пытаясь завязать беседу. – Я в некотором роде изучаю религии. Может быть, вы расскажете мне о своей?

– Только то, что она была основана аж в 1950 году, хотя наш Орден основали лишь в 1976-м, а здесь мы появились около двадцати лет назад. Мы – ответвление истинной веры, не уделявшее должного внимания ее мистическим аспектам вплоть до основания Ордена Святого Рене. Святой Рене – не настоящее имя нашего вдохновителя и основателя (настоящее держится в тайне почти от всех), но так мы его называем.

– Я бы хотел осмотреть монастырь. Это возможно? – Алан оглядел комнатку, избегая пристального взгляда монаха.

– Если бы все шло как обычно, это было бы возможно, но сейчас во многих местах идет ремонт… Мы в самом деле не готовы принимать посетителей.

– Неужели? А чей же корабль, кроме нашего, находится у причала?

– Который?

– Там два. «Пи-мезон» и «Святой Мафусаил».

– Оба наши, – поспешно сказал монах. – Оба наши.

– Тогда почему вы спросили, о каком из них я говорю?

Монах улыбнулся.

– Боюсь, у нас, монахов, затейливые умы. Это в естестве нашего призвания. Извините, пойду проверю, как механики ремонтируют ваш корабль.

Он поднялся и вышел. Они слышали, как дверной замок щелкнул за ним. Их заперли.

Алан отхлебнул чаю.

– Если Огненный Шут здесь, они едва ли позволят бродить здесь посторонним, которые разнесут новость на Земле, – сказал он.

– Надо подумать, под каким предлогом нам все это осмотреть. Ты заметил, какой здесь воздух? Странный какой-то.

Воздух на станции вполне подходил для крутившейся в космосе, вдали от всего земного, станции-монастыря. В воздухе отчетливо витало спокойствие, и вместе с тем присутствовало и ощущение какого-то волнения. Возможно, конечно, он это все воображал, поскольку и сам был весьма взволнован.