Оксана Аболина - Подмастерье

— Как бы Сторожевка не обмелела, — озабоченно говорила Соня. — Гуси без речки не выживут.

Ерёмин сильно обеспокоился. Ведь гуси были его подопечными, а крохотная Женька — любимицей. Сергей отправился на Сторожевку, думая о том, не стоит ли сделать на реке запруду, образовав обширный водоём.

Он решил переплыть Сторожевку, ныряя через каждые пару метров, и проверить её глубину. Цыкнув сурово на Женьку, чтобы не приставала и не следовала за ним, он отошёл подальше от плавающих гусей, разделся и полез в воду. Сергей ни разу ещё не купался в реке. В городе был бассейн, а рядом со скитом — купальня. Он никак не ожидал, что когда войдёт по грудь в воду, сильное течение потянет его за собой. «Как гуси умудряются держаться почти на одном месте?» — изумленно думал он, пытаясь выровняться и пристать к берегу. Но вода несла его дальше, закружив и таща куда-то вглубь. «Кажется, я сейчас утону, — с удивительным спокойствием подумалось Ерёмину, — и некому будет наклонить мне на этот раз спасительную ветку». И тут же заметил её: опущенную в реку ветку дерева. Вцепился и, перебирая руками, стал выбираться из стремительного потока воды..

И только на берегу заметил пригибающего ветку Маралина. Перебирая руками, добрался почти до самого дерева, когда ветвь ивы спружинила и постаралась подбросить его в воздух. И только теперь заметил, что её пригибал книзу Игорь Маралин.

— Один-ноль, — мрачно сказал Игорь.

— Спасибо, — отдуваясь и отфыркиваясь, пробормотал Ерёмин. — Я тебе премного благодарен.

— Ты почаще в омут лезь, — пробурчал Игорь и посетовал. — Эх, дурак я, что спас тебя. Но не толкать же обратно.

Мальчишка повернулся и пошёл прочь, громко сообщая деревьям, что от добрых дел хорошему человеку одно расстройство.

В последнюю неделю мая небо затянуло тучами, прогремела гроза, и землю окатило долгожданным дождём и прохладой. Избавленный благодаря изменившемуся капризу погоды от полива огорода, Ерёмин опять забрёл в храм. Пафнутий проводил там много времени. Вот и сейчас он находился в алтаре и читал молитвы. Монах заметил Ерёмина и когда освободился от службы, предложил растолковать ему ход литургии. Под дождём они пробрались в домик Пафнутия.

— Я сначала думал, это для сбора воды, — усмехнувшись собственной недавней неопытности, показал Ерёмин на печную трубу. — Месяца не прошло, а я столько всего узнал нового. Но это не сравнить с тем, сколько мне ещё предстоит открытий.

Обычно Сергей разговаривал с Ваней, с ним он сблизился больше всего. Паренёк рассказывал ему о разных премудростях сельской жизни, водил спозоранку на рыбалку и учил тонкостям ловли на удочку. На днях он обещал взять Ерёмина и на охоту.

Пафнутий же, в отличие от Вани, держался от Сергея, впрочем, как и от остальных фермеров, особняком. Только трапезу заходил благословить, а в другое время его почти и не видели. По ночам он тайно помогал фермерам на огороде, а большую часть дня проводил в церкви. Когда он спал и чем питался, оставалось для Ерёмина загадкой. Он не стремился нарушить уединение Пафнутия, но пообщаться с ним Сергею хотелось.

И вот теперь Пафнутий рассказывал ему о литургии, молитвах, монахах, прежде живших в обители, о преподобном Савве Сторожевском.

— А он, правда, ходит по ночам по стенам монастыря? — спросил Ерёмин.

— Правда, — серьёзно подтвердил Пафнутий. — Многие его там видели. Преподобный охраняет обитель. Когда-то, давным-давно, в эпоху хаоса, жил один жестокий захватчик. Он сжёг всю Москву. Со всеми храмами. И перед монастырём, стоящим поблизости, он бы тоже не остановился. У этого захватчика был сын, не родной, но помогавший ему в разорении столицы. И вот к нему-то пришёл святой Савва и велел не трогать обитель. Так и сохранил её.

— А что случилось с тем захватчиком? — спросил Сергей.

— Его изгнали, — ответил Пафнутий. — Все его военачальники погибли, кроме этого, не родного сына. Ему повезло, что он послушал преподобного.

— Да уж, — согласился Ерёмин. — А нашу ферму Савва защитит, если понадобится?

— Не знаю, — подумав, произнес Пафнутий. — Но вполне возможно. Если это будет по воле Божией. А я каждый день молю Бога, чтобы он сохранил и монастырь, и скит. Хотя кому они теперь нужны? — горько добавил он. — Про Бога все забыли. Когда я умру, на земле не останется ни одного монаха, ни одного священника, ни одного епископа. Я — последний.

С той поры Ерёмин стал нередко вечерами беседовать с Пафнутием. Будучи горожанином, он и не подозревал, что где-то есть другая жизнь, непохожая на привычные размеренные служебные будни, где самым большим приключением являются виртуальные гонки в обеденный перерыв. Благодаря Мастеру он познакомился с жизнью иззвенов, которая оказалась намного интереснее, хотя и труднее городской. А после разговоров с Пафнутием в Сергее закралось сомнение в том, что он сумел узнать хоть крошечную долю того, чем богат этот мир.

«Почти все городские, — прикидывал Ерёмин, — ну если исключить таких, как Синицына — почти все они на одно лицо. В каждом заложена одинаковая гипнопрограмма. Всех воспитывают по одной и той же схеме. Конечно, есть незначительные различия, обусловленные генетическим многообразием, но суть у всех одна. Городской человек, словно робот, кукла. Он живёт тем, что в него внедрили в детские годы, и он не может развиваться, так как не догадывается, что есть что-то, чего он не знает. И я был таким, пока не встретил Женьку. А благодаря ей я задумался. Но и тогда я не слишком отличался от других людей — ведь Синицына всё время что-то искала и находила, а я лишь слушал ее и не очень, признаться, верил».

19

В один из последних дней мая за ужином Ваня сообщил Ерёмину, что возьмёт его утром на охоту. Надо, дескать, встать спозоранку и сразу же отправляться. Сергей заметил, как насторожилась Подосинкина. На рассвете, когда Ваня разбудил его и они хотели сразу тронуться в путь, она тут же налетела на них, сказала, что не отпустит, пока сытно не позавтракают — мало ли, вдруг застрянут на весь день, а то и два? А ещё собрала в дорогу припасов, надавала порошков из трав и, несмотря на бурные возражения, выдала каждому болотные сапоги. Собственноручно она проверила все стрелы в колчане, прочность сети для ловушек и остроту охотничьих ножей.

— И не вздумайте выслеживать спинногрыза! — наставляла она Ваню. — К гнёздам крысятников не подходите близко. Не лезьте в заросли осоки — там крысозмеи в такую жару расплодились наверняка. И не забывай: человек в первый раз на охоте. И стреляет кое-как. Будет с вас и зайцев довольно. И куропаток.