Леонид Смирнов - Шарик над нами

Мимо нее на сцену одна за другой проходили энергично размахивающие руками "галактические вампирши", семенили слащавые "принцессы Марса" и нежные "космические бабочки", шелестящие крыльями и ослепительно сверкающие в лучах юпитеров, вышагивали "разумные звезды", закутанные в облако светящегося газа, и другая инопланетная живность. Каждую встречала на сцене наиболее соответствующая образу, заранее подобранная организаторами музыка.

Встав в очередь, Лика оказалась позади красно-зеленой "драконессы", нервно поводящей из стороны в сторону эротичным чешуйчатым хвостом. Разве что не била им в нетерпении по паркету. Наконец заиграла грозная мелодия взревели трубы, зарычал синтезатор, и "драконесса" шагнула на ярко освещенную сцену и словно растворилась в сиянии. У Лики сердце ушло в пятки, как только она представила себя на ее месте.

Погуляв по сцене и подиуму, протянувшемуся до середины зала, покрутившись и даже сорвав порывом ветра парик с кого-то из престарелых членов жюри, "драконесса" разболтанной походкой вернулась за кулисы.

Музыка сменилась. Звенели колокольчики, пели на ветру сосульки, гудела, раскачиваясь на орбите, планета, а Лика все никак не могла выйти на сцену. Что-то ее не пускало. Она делала шаг за шагом, но это было всего лишь топтание на месте. Потом Лике наконец удалось стронуться с места, но в двух метрах от сцены ее вдруг развернула непонятная сила, и она оказалась даже дальше от цели, чем полминуты назад.

- Ну что же вы?! - разозлился шустрый молодой распорядитель. До сих пор он, как наскипидаренный, носился взад-вперед за кулисами, мелькая цветастой футболкой с надписью "Селенит - друг человека".

- Я не могу! - в отчаянии выкрикнула Лика. - Они не пускают!

- Ну уж прямо! - не поверил Шустрый. - Перетрусила, и все тут. В последний раз предупреждаю: или идешь, или делаем антракт!

- Что там у вас? - прибежал главный распорядитель в ярко-красном фраке.

- Да вот застряла... - Голос у Шустрого сразу стал виноватый.

Теперь на Лику обрушились две противоборствующие силы. Одна гнала ее за кулисы, другая толкала на сцену. Девушку мотало, как на палубе в шторм. Она с трудом удерживалась на ногах. С ужасом сознавала, что все ее надежды и мечты рушатся и двухмесячные усилия идут прахом. А ведь Лика была, казалось, на пороге успеха. Но против Неба не попрешь...

Главный распорядитель молча взял девушку за руку и повел к сцене. У Лики вдруг подогнулись ноги, и, если б не он, девушка непременно упала бы на колени. Распорядитель удержал ее, потом аккуратно прислонил к стене и объявил с досадой:

- Проехали. - Быть может, ему понравился Ликин костюм или сама девушка.

Музыка смолкла. У Лики оборвалось сердце, но тут вторая сила на секунду возобладала, и девушку буквально вышвырнуло из-за кулис. Она споткнулась о кабель и, пытаясь восстановить равновесие, как ветряная мельница, замахала руками. Публика охнула и затаила дыхание. Девушка едва не сверзилась в оркестровую яму. Тут же Лику отбросило от края сцены. Под свист и хохот зала она пробежала спиной вперед пять шагов и растянулась на сцене, стукнувшись затылком об пол. Забарахталась, пытаясь встать, наступила на шлейф серебряного платья. Он с треском оборвался. Костюм, понятное дело, был напрочь испорчен.

Убежав за кулисы, Лика спряталась в опустевшую гримерную и дала волю чувствам. Слезы ручьями хлынули из глаз...

После окончания конкурса, где победила какая-то мымра с фиолетовыми парусами на спине, семья Степановых воссоединилась у выхода из СКК. Родителям пришлось преодолеть напор хлынувшей наружу толпы. Увидев родные лица, Лика выронила коробки с остатками костюма, кинулась на шею матери и снова разрыдалась.

- Мы генетически запрограммированные неудачники, - по-своему утешал ее отец, поглаживая по спине. - Не расстраивайся. Все было известно заранее. Просто не надо ни на что надеяться, и тогда не будет разочарований.

- Да перестань ты чушь молоть! - оборвала его Тамара Ивановна. - Как это мы неудачники?! Да погляди, какая у нас дочь! Умница и красавица!

Отец стоял рядом, беспомощно глядя на возмущенную жену и рыдающую дочь. Потом принялся собирать со ступеней лестницы коробки, но никак не мог удержать все разом - то одна, то другая валилась из рук.

Когда Лика наконец успокоилась и мать стерла у нее с лица черно-серебристые разводы, девушка со странным ожесточением тихо произнесла, словно разговаривая сама с собой:

- Я покончу с этим раз и навсегда.

- Куда ты собралась, девонька? - спросила Тамара Ивановна, сразу поняв, что речь идет не о самоубийстве. Она как раз отобрала у мужа третью, вовсе неудержимую коробку.

- На Луну, мама.

3

Билеты благотворительной лотереи "Раз - и в дамки" распространялись исключительно в глухой провинции, там же - поочередно в областных центрах разыгрывались и призы. Собственно, целью лотереи было поднятие духа глубинки и пробуждение в ней новых сил. Разрекламированная глобальная программа развития "Второе дыхание", еще пять лет назад вселявшая надежду, будоражившая умы, теперь благополучно канула в Лету и просыпалась золотым дождем в чиновничьи карманы. Все как обычно. Остались от нее лишь выцветшие от солнца и полинявшие под дождем фанерные щиты с плакатами, заколоченные офисы представительств консорциума "Экстра-Тонус" да вот эта самая лотерея с дорогими призами.

Какое-то оживление сохранялось теперь только в столицах и городах-миллионерах. Провинция же впала в дрему и была в полном запустении. По мере усиления Луны на Земле все мало-помалу начало приходить в упадок, несмотря на "неусыпную заботу и неустанное внимание", но Провинция сдалась первой - она всегда гораздо медленнее и труднее приспосабливается к новым реалиям и, потерпев поражение, уже не пытается встать с колен.

Люди потеряли интерес к жизни, все меньше рожали детей (чтобы не обрекать их на жалкую роль марионеток), все чаще пытались покончить с собой, хотя небушники сплошь и рядом совершали спасительный ИЗМ. Население планеты уже сократилось почти втрое - до пяти миллиардов человек.

Редко кто брал на себя смелость начать новое дело, рискнуть, сойдя с наезженной колеи. Небушники так или иначе вмешаются. Кому-нибудь там наверняка не понравится. Или - наоборот - понравится, что ненамного лучше, ибо высокий покровитель непременно все переиграет по-своему.

Если что-то и сдвигается с места, то лишь по хотению небушников. А потому Провинция предпочитает не рыпаться, не тратить зря силы и время, а залечь в спячку, пережидая трудные времена, длись они хоть годы, хоть века. Будет постепенно деградировать технически и духовно, скатываясь в патриархальное прошлое, к натуральному хозяйству. Скоро зажгут лучину и будут пахать сохой