Михаил Емцев - Слеза большого водопада

— Слушай, вельо, а ведь помощник называл Даниилом этого негра там, в каюте.

— Какого?

— Того, с кем я подрался.

— И что?

— И что! Не соображаешь? Зачем им вызывать матроса, когда он рядом с помощником капитана? Здесь что-то не то.

— Глупости! — отрезал Живчик. — Пока мы возились с твоими штанами, негр мог куда угодно податься! Вот его и вызывают.

Живчик раздраженно толкнул дверь бара. В этот ранний час заведение Миму пустовало. Сама хозяйка, стоя на рабочем месте, разливала в четыре рюмки коньяк. Лицо ее было бледным, губы сжаты. Скорбная складка у переносицы придавала ей выражение мученической решительности.

Напротив барменши на высоких вертящихся табуретах сидели четверо. Помощник капитана, Сэм Смит, подсобный рабочий Даниил и Альдо Усис с забинтованной головой. Все четверо сосредоточенно смотрели на плотно сжатый рот доньи Мимуазы.

Первым оцепеневших гангстеров заметил перевязанный Альдо Усис.

— Они! — техник-электрик заорал так зычно, что бутылка коньяка в руках Миму дрогнула и опрокинула рюмку.

— Действительно они, — пробормотал помощник капитана.

Сэм Смит выхватил пистолет. Никто бы не подумал, что этот джентльмен умеет так ловко обращаться с оружием. Негр Даниил широко открыл заплаканные глаза.

Живчик и Ленивец, сдавив друг друга в дверях, выскочили из бара.

Погоня! Погоня! Настоящая большая погоня на «Святой Марии»!

— Держи! Держи их! — истошно вопил жаждущий крови Альдо Усис, перепрыгивая через канаты, тумбы, бухты и кнехты.

— Это уж слишком, это уж из рук вон, — приговаривал, посапывая, помощник капитана. К тому моменту, когда гангстеры и преследовавший их техник-электрик исчезли, помощник толькотолько оторвался от круглого сиденья у стойки доньи Миму.

Сэм Смит презрительно ухмыльнулся, спрятал пистолет кудато под мышку и остался неподвижен.

— Нехорошо, донья Мимуаза, — сказал негр Даниил. Глаза его снова увлажнились.

Ленивец и Живчик бежали по узким переходам, скатывались вниз, в темные провалы салонов, взмывали вверх, на чистые просторы палуб, и чувствовали себя настоящими, стопроцентными зайцами. Где-то сзади по следу шла тощая и злая гончая. Ее лай временами оглушал их слух, временами пропадал, но все время они ощущали у себя на затылке горячее собачье дыхание.

«Ох, плохо быть шестидесятилетним зайцем!» — держась за сердце, думал Живчик.

«Ох, плохо быть стокилограммовым зайцем!» — стонал Ленивец, удерживая разворачивающийся пояс.

«Дурак шеф, что послал нас на это дело!» — таково было единодушное мнение гангстеров.

На тесной лесенке дорогу бежавшему впереди Ленивцу загородил человек, похожий на боцмана. Ленивец точно не знал, но полагал, что только у боцмана могут быть такой внушающей уважение пышности усы.

— Вы куда? — грозно спросил усач.

— Вы не видели здесь двух? Один высокий, другой пониже? Не пробегали? — задыхаясь спросил Ленивец, кулаком растирая пот на глазах.

— Нет, а вы что?

— Мы их ищем, — выдохнул Ленивец, отодвинул боцмана в сторону и прошел вперед, обнаружив за собой запыхавшегося Живчика. Гангстеры бросились дальше.

— А вот теперь вижу! — заорал усатый боцман и включился в погоню.

Зайцы петляли как могли. Они путали след и временами выходили из игры, накрывшись где-нибудь на шлюпочной палубе куском брезента и пережидая лихую годину. Обычно их передышка кончалась вмешательством добровольной гончей, которая, обнаружив под скользящей шлюп-балкой голые ноги толстяка, открывала новый этап погони стереотипным возгласом:

— Вот они! Держи их!

Их пытались держать, но не могли. Ленивец легко прорывался сквозь блокаду растопыренных рук и ног. В образовавшуюся брешь устремлялся Живчик.

И тем не менее кольцо сужалось. Уже передали по радио, что их разыскивают, уже каждый встречный мог проявить себя как гончая, кончались силы, дыхание, жизнь.

В этот трагический момент они взлетели на солнечную палубу, где доктор Трири произносил свои удивительные речи.

О чудо! Здесь было полно народу. Дамы и пожилые джентльмены сидели на скамьях, стульях, в шезлонгах. Остальные толпились как попало в проходах между скамьями, многие разместились на огромных, похожих на сундуки ящиках со спасательными поясами, некоторые по-восточному расположились прямо на полу, согнув ноги калачиком.

Впереди, на авансцене, шел жаркий словесный бой между доктором Трири и каким-то светлым пареньком в гавайке навыпуск. Слушатели то и дело разражались криком, они смеялись и хлопали.

Гангстеры надеялись, что теперь-то устроились надежно. Со всех сторон их окружали взволнованные, что-то выкрикивающие люди. Проповедь доктора Трири грозила затянуться на несколько часов. Будущее казалось обеспеченным. Правда, сидя на палубе, они не могли внимательно следить за ходом дискуссии, но это их почему-то не огорчало. Ленивец завистливо изучал покрой брюк впереди стоящего мужчины. Живчик тяжело вздыхал,здесь, внизу, воздуха было немного.

— Это как в хороший футбольный день в Рио, правда? — заметил Ленивец, просовывая голову меж чьих-то колен. Загнанный Живчик только кивнул.

«Хорошо тебе, поросенку, а вот побыл бы на моем месте... Не то бы заговорил!» Ленивца огорчала некоторая текучесть толпы. Люди впереди то и дело двигались, открывая для постороннего обозрения фигуры двух грешников. И хотя спины и бока беглецов были надежно закрыты толпой, Ленивец ощущал беспокойство.

Самые светлые минуты обладают неприятной особенностью прерываться болезненно резко и печально. В жизни дичи этот момент связан со звуком выстрела. И если даже нет прямого попадания, все равно страх охватывает тело жертвы и понуждает ноги к движению, направленному в сторону, противоположную опасности.

Толпа, загораживавшая Ленивца и Живчика от вдохновенного лица доктора Трири, потеснилась, и гангстеры увидели на авансцене уже примелькавшуюся фигуру Альдо Усиса в сопровождении сержанта судовой полиции. Обуреваемый жаждой мести, электромеханик оттеснил доктора Трири и его оппонента в сторону и занял центральное положение возле микрофона.

— Леди и джентльмены! Спокойствие и внимание! — сказал Усис.

— Среди вас скрываются два бандита, неоднократно совершавших покушения на персонал экипажа «Святой Марии». Внимание и спокойствие! Один из них толстый, второй маленький. Спокойствие и внимание! Никто не должен уходить, пока...

Все же звезды и созвездия, под которыми родились Ленивец и Живчик, были добры к ним в этот день. Возможно, боги только играли, оттягивая развязку, но как знать, быть может, они и вправду желали спасения этих двух заблудших душ? Что мы знаем о намерениях богов? Ровным счетом ничего.