Джин Дюпро - Город Эмбер: Побег

— Что это такое? — спросил Дун, внимательно разглядывая их.

— Это просто мои фантазии. — Лина вдруг смутилась. — Это… это другой город.

— Вот как! Ты придумала другой город?

— Вроде того. Иногда я мечтаю о нем.

— Я тоже рисую, — сказал Дун. — Но я рисую совсем другие вещи.

— Какие, например?

— Главным образом насекомых. — И Дун обстоятельно рассказал Лине о своей коллекции рисунков и о гусенице, за которой он теперь наблюдал.

С точки зрения Лины, это было совсем не так интересно, как таинственный город, но она не стала говорить этого вслух. Она подвела Дуна к столу, на котором стоял металлический ящик:

— Вот что я хотела тебе показать.

Дун взял ящик и стал внимательно его осматривать.

— Откуда это у тебя? — спросил он.

И Лина рассказала ему о бабушке, которая, как безумная, перерыла весь чулан, и о том, как, придя домой, она обнаружила открытый ящик, а рядом с ним — Поппи с полным ртом жеваной бумаги. Пока она рассказывала, Дун вертел в руках ящик, открывал и закрывал его, а потом стал разглядывать замок.

— Какой необычный механизм, — пробормотал он себе под нос, ощупывая небольшой металлический выступ на передней части ящика. — Хотел бы я взглянуть, как он устроен.

— А вот что было внутри, — сказала Лина, поднимая лист бумаги, которым был накрыт драгоценный документ. — Точнее, вот что от него осталось.

Дун поставил ящик на стул и склонился над бумажным кружевом, опершись о стол обеими руками.

Лина объяснила:

— Это называется «Правила для Эванса». Или «для Эварда». Ну, в общем, это, наверное, чье–то имя. Может, какого–то старинного мэра или стража. Я это называю просто «Правила». Я сообщила об этом документе мэру — я думала, что это важно. Я написала ему письмо, но он не ответил. Видно, ему это неинтересно.

Дун не отвечал.

— Да не надо сдерживать дыхание, — продолжала Лина. — Я склеила все эти клочки. Смотри, — она ткнула пальцем, — вот это слово должно значить «трубопроводы». А здесь «два с половиной метра». И смотри, вот здесь сохранилось слово «дверь».

Дун по–прежнему молчал. Он еще ниже склонился над бумагой, волосы упали ему на лицо, и Лина не видела выражения его глаз.

— Сначала я подумала, — говорила она, все больше теряя уверенность, — что это какие–то правила, которые описывают, как правильно делать что–то. Ну, может, правила ремонта электричества. Но потом я подумала: а что, если это правила для тех, кому надо добраться куда–нибудь в другое место? — Дун упорно молчал, и Лина решила уточнить: — Я имею в виду совсем другое место, другой город. И я думаю, что здесь написано что–то вроде «спуститесь в Трубы и поищите там дверь».

Дун откинул волосы со лба, но не поднимал головы. Он насупился и не отрывал глаз от обрывков слов.

— «Поверни», — бормотал он. — «Маленьк стальной ласти»… Что это может значить?

— Может быть, «стальной ластик»? — предположила Лина. — У вас там, в Трубах, нет такого инструмента?

Но Дун не ответил. Казалось, он забыл о ее существовании. Он продолжал читать, водя пальцем по строкам.

— «Спускайтесь вниз», — шептал он. — «След по тропе».

Наконец он поднял голову и повернулся к Лине. Глаза его сняли.

— Я думаю, ты права, — воскликнул он. — Я думаю, что это действительно очень важно.

— О, я знала, что ты поймешь! — с жаром воскликнула Лина. У нее словно камень с плеч свалился. — Ты должен был понять, потому что ты всерьез относишься к жизни! Ты сказал мэру правду в День предназначения. Я тогда не хотела в это верить, но потом случилось долгое отключение, и я поняла — дела и вправду обстоят так, как ты говорил. — Лина остановилась, у нее перехватило дыхание. Она ткнула пальцем в документ. — «Дверь», — сказала она. — Дверь. Должно быть, эта дверь ведет из Эмбера.

— Почему обязательно из Эмбера? — возразил Дун. — Может быть, за этой дверью просто находится что–то очень важное.

— Настолько важное, что информацию об этом решили упрятать в такой затейливый ящик? Что, например?

— Ну, не знаю… Скажем, склад, на котором хранятся какие–то специальные инструменты… или что–то в этом роде… Постой–ка! — спохватился Дун. — Да я же только что видел дверь там, где вовсе не ожидал ее увидеть, — в туннеле номер триста пятьдесят один. Она была заперта. Я подумал, что там, наверное, заброшенная кладовая для запчастей. Может быть, тут об этой двери речь?

— Точно! Это она! — вскричала Лина. Сердце ее бешено колотилось.

— Но это совсем не рядом с рекой, — неуверенно возразил Дун.

— Не важно, — заторопилась Лина. — Река же протекает через Трубы, так? Ну и все. Может быть, тут говорится что–то вроде «спустись вдоль реки, потом иди туда–то, затем туда–то и так придешь к двери», так?

— Может быть, и так, — сказал Дун с явным сомнением в голосе.

— Это должно быть так! — закричала Лина. — Я знаю, что это так! Эта дверь ведет прочь из Эмбера!

— Не думаю, что в этом есть смысл, — упирался Дун. — Дверь из Труб может вести только куда–то под землю, а как же тогда…

Но у Лины больше не было терпения слушать его рассуждения. Ей хотелось пуститься в пляс по комнате, так она была возбуждена.

— Мы должны это выяснить, — сказала она. — Мы должны это выяснить, причем не медленно!

Дун был несколько озадачен ее напором.

— Ну, я, конечно, могу пойти и снова попробовать открыть ее… Раньше она была заперта, но сейчас, я думаю… вероятно…

— Я тоже хочу пойти, — заявила Лина.

— Ты хочешь спуститься в Трубы?

— Да! А ты сможешь меня провести? Дун на секунду задумался.

— Думаю, смогу. Если ты придешь точно к окончанию рабочего дня и подождешь у входа, я спрячусь внутри и подожду, когда все рабочие уйдут. А потом впущу тебя.

— Давай завтра?

— Хорошо. Давай завтра.

На следующий день Лина забежала домой после работы только для того, чтобы сбросить красную форменную куртку, и понеслась через весь город к Управлению трубопроводов. Дун встретил ее у дверей, и она последовала за ним. Он выдал ей плащ и боты. Они спустились по длинной лестнице и вошли в главный туннель. Лина замерла, не отводя глаз от стремительно несущейся воды.

— Никогда не думала, что река такая большая, — прошептала она, когда к ней снова вернулся голос.

— Ага, — проворчал Дун. — И раз в несколько лет туда кто–нибудь сваливается. А если уж туда упадешь, то достать тебя никто не сможет. Река мигом проглотит и унесет навсегда.

Лина вздрогнула. В Трубах было холодно. Она чувствовала, что промерзла до костей, а кровь, казалось, вот–вот застынет в жилах.

Дун повел ее по тропинке вверх по течению. Через некоторое время они добрались до бокового ответвления и свернули туда. Рокот реки у них за спиной слышался все глуше, пока они шли по извилистым коридорам. Их резиновые боты хлюпали по лужам. Лина подумала, как это, должно быть, ужасно — работать здесь с утра до вечера изо дня в день. Это было жуткое место. Казалось, человеку здесь совершенно нечего делать. И эта черная вода в реке… брр… словно из ночного кошмара.