Александр Лукьянов - Черная пешка

-«внешний мир неразумных», куда входят люди, не проникшиеся Идеей, и их ресурсы. Точнее, само неразумное большинство человечества тоже начинает рассматриваться как ресурсы. Всё это считается «миром Предназначения» лишь средством для собственного процветания. При этом отношение к «внешнему неразумному миру» может быть самым разным. Частичная инфильтрация оттуда единичных особей, постигших величие Идеи и возжаждавших служения ей (вроде меня и Абалкина). Использование неразумных в качестве орудий труда или расходного материала. Истребление: от цивилизованного и научно организованного «чистого» геноцида до дикой резни с возведением башен из отсеченных голов.

3)Сопротивление. Оно вытекает из аналогии с общеизвестным законом физики («на каждое действие оказывается равное по силе и обратное по направленности противодействие») и вводит нечто противоположное служению Идее. Бог всегда выглядит безукоризненно, если рядом Сатана. Сопротивление - слиток мирового зла, разрушительное и хаотическое начало, враждебное Идее. Чаще это внешнее зло, внедряющееся в людей снаружи (Дьявол у христиан и мусульман). Реже сопротивление мыслится компонентом психологии, с разной силой проявляющимся у разных личностей или даже социальных слоев, сословий, классов. Например, бесчеловечная алчность буржуазии, от которой островитян избавили революция и «коренное переустройство».

(Комментарий сотрудника КОМКОНа-2: «Или пережитки мещанства, эгоизма и другое, несовместимое с обликом коммунара, да?»)

Еще реже, (и, к счастью, у островитян этого нет), зло воплощено в определенном объекте, например, народе, подлежащем тотальному истреблению (евреи у нацистов, амаликитяне - что мало кому известно - в иудаизме).

Вот, собственно, и все овощи, которые удалось выявить, роясь в салате сверхценных мировоззрений.

Однако идем далее…

Сверхценные мировоззрения легко разделить на две разновидности. В первой «мир Предназначения» пытается втянуть в себя «внешний мир неразумных» кооптируя аборигенов изо всех сил и насколько возможно. (Комментарий сотрудника КОМКОНа-2: «Правильно я понял? Землянин В.Лунин пишет о Земле, прогрессор Чёрная Пешка пишет о прогрессорстве?»[8]). Сопротивление тут не связано с противостоящей группой людей, а разбросано по некоторым личностям в этой группе, каковые личности могут быть «вычищены» с большими или меньшими затратами сил и средств. Средства для преодоления сопротивления и обращения «неразумных» могут быть разными: убеждение, внушение, принуждение – от мягкого миссионерства до церемониального аутодафе. Вторая же разновидность (к ней, безусловно, отношу Островную империю) представляет «мир Предназначения» как социум, окруженное инертно-враждебным «внешним миром неразумных». Аборигенов внешнего мира приходится порою уничтожать и подавлять, и уж во всяком случае безжалостно изолировать и сегрегировать. А кооптация мыслима только в исключительных индивидуальных случаях (как это было со мной и Абалкиным). Работа эта неприятна и грязна, она не доставляет адептам Идеи удовольствия, но выполнять ее приходится…

(Комментарий сотрудника КОМКОНа-2: «А в чем, собственно, разница? В первом случае - обратить в веру праведную большое стадо агнцев с истреблением пары-другой необратимых козлищ. Во втором – отделив единицы агнцев, отправить в колбасный цех все козлиное стадо?»)

Сильные сверхценные мировоззрения второго типа при реализации куда опаснее как для исповедующего их «мира Предназначения», так и для страдающего от них «внешнего мира неразумных», нежели расслабленные и упоенные величием собственной правоты мировоззрения первого типа.

(Комментарий сотрудника КОМКОНа-2: «Ага, теперь понятно…»)

Следующим шагом в рассуждениях будет введение принципа Безраздельного Принудительного Улучшения. Об этом, кажется, у нас на Земле мало кто задумывался. Во всяком случае, не говорили вслух. Отчего и возникла прискорбная ситуация: как рядовые граждане, так и КОМКОНовские специалисты либо втискивают связанные с принципом Безраздельного Принудительного Улучшения явления в рамки привычного культурного пространства (где им не находится места), либо просто игнорируют эти явления («этого не может быть, потому что быть не может»).

(Комментарий сотрудника КОМКОНа-2: «Что же, все-таки, случилось с Пешкой?!»).

Зададимся вопросом: что, собственно говоря, землянам можно иметь против Островной Империи? Вышеупомянутые специалисты КОМКОНа-2, описывая имперские порядки, непременно топчутся на одних и тех же чертах жизни этого государства. Только вот черты-то эти с точки зрения нормального саракшианца либо заслуживают похвалы, либо не вызывают никакого исключительного возмущения.

Хозяйство островитян (жесткое государственное регулирование и планирование в важнейших отраслях промышленности, автаркия при мелкой частной собственности в прочих областях экономики) является, по-видимому, самой рациональным на планете. Почему КОМКОНовцы упорно не видят того, что оно одновременно вывело страну из жесточайшего послереволюционного кризиса, повысила уровень жизни народа, обеспечила невиданные для Архипелагов возможности военного производства и фактически спасла в Мировую войну? Притом не только без падения жизненного уровня, но и с последующим стабильным ростом.

Социальная политика империи:

в-четвертых, обеспечила массам прочный достаток с его дальнейшим повышением,

в-третьих, ликвидировала пропасть между имущими и неимущими,

во-вторых, предоставила любому желающему взвалить на себя бремя руководства обществом (именно бремя, поскольку участь имперского управленца – максимум хлопотных обязанностей при ничтожном минимуме льгот и прав),

и, наконец, во-первых и в главных, пусть даже замедлив темпы общественного развития, исключила в ближайшем обозримом будущем всякую возможность кризиса, вызванного внутренними причинами.

Да, согласен, «перманентная война» белого имперского воинства против всего Материка, подменившая собой всю внешнюю политику (в Империи даже нет Министерства иностранных дел) ни у нас, ни у континенталов особого восторга не вызывает. Но и никаких особых пароксизмов ярости у среднестатистического саракшианца по этому поводу нет. Экспансионистские войны вели (как на Саракше, так и на докоммунистической Земле) все имевшие для этого силы и всегда, когда подворачивался удобный случай. А уж если держава решается вести войну против всего мира, а ставкой делает не пару-тройку пограничных уездов, а мировое господство, то оценивать такую попытку следует отнюдь не с морализаторских точек зрения, а с позиций принципа Безраздельного Принудительного Улучшения. Придется просчитать, насколько это было необходимо и рискованно для державы, насколько большие надо было принести для этого жертвы и насколько выигрыш окупал бы эти жертвы. Легко заметить, что сии расчеты сухо рациональны и никаких эмоциональных протестов против войны не вызывают.