Анатолий Днепров - Глиняный бог

Писатель–фантаст — не историк и не летописец научного и технического прогресса, хотя он в некоторой степени ими быть обязан. Его задача несколько иная; используя в качестве инструмента средства художественной литературы, исследовать влияние научного и технического прогресса на жизнь людей. Жанр, как таковой, позволяет фантасту домысливать и доизобретать то, что еще не стало достоянием повседневной жизни. Герои и предметы научно–фантастических произведений, возможно, никогда не станут действительностью, однако, “выдумывая” их, писатель–фантаст пользуется ими лишь как средством для утверждения идей, возникающих в эпоху научной и технической революции. Эти идеи носят социальный, философский, этический, военный и прочий характер. Вот почему от современного фантаста требуется большая эрудиция, широкие знания и правильное, марксистское понимание происходящих исторических событий.

Наука и судьбы человечества — тема отнюдь не новая. В различные исторические эпохи она развивалась по–своему, однако, для литературы, в которой тема науки и человека была главной, характерно представление первой как чего‑то могущественного, данной свыше силы, перед которой человек с его хрупким телом и еще более хрупкими знаниями устоять не может. Мне кажется, что бурное развитие научно–фантастической литературы, особенно за последнее столетие, было подготовлено самим развитием науки, которая веками занималась (и продолжает заниматься) действительно фантастическими проблемами. Наиболее древние и известные фантастические проблемы науки — это вечный двигатель, эликсир жизни и философский камень. Бесплодная работа средневековых ученых и инженеров была не такой уж и бесплодной, если иметь в виду, что они заложили экспериментальные основы механики, биологии и химии в их нынешнем виде.

Тем не менее, элемент “фантастического” в деятельности людей науки сохранился до наших дней, а широко распространенное мнение о том, что “наука может все”, подогревается сообщениями о том, что еще одна фантастическая мечта человечества “сбылась”.

Несколько преувеличенные оценки оптимистического пророчества Жюля Верна поставили научно–фантастическую литературу в положение, на которое она не претендовала и претендовать не может. Критики и читатели стали требовать от нее безукоризненно точною предсказания будущего, и не только научно–технического, но и социально–исторического. Герберт Уэллс (“Освобожденный мир”, 1913 г.) и Олдос Хаксли (“Этот прекрасный Новый мир”, 1931 г.) весьма претенциозно рисуют будущее человечества, опираясь на “новейшие научные данные”. И хотя этим авторам удалось угадать некоторые действительно реализованные жизнью события (например, Уэллс предсказал открытие атомной энергии), на их произведения нельзя смотреть как на научные трактаты о будущем человечества.

Я дачек от мысли убедить читателя, будто в моих произведениях дается анализ современного научного и технического прогресса. Скорее наоборот. Я хочу сказать, что то, что мне удалось сделать, неизмеримо мало по сравнению с тем, что нужно сделать.

Большая современная научная фантастика все еще ждет своих жюлей вернов и уэллсов. Однако уже сейчас многочисленные группы писателей–фантастов в Советском Союзе и за рубежом вносят вклад в то, что я называю литературно–художественным анализом научного и технического прогресса.

А. Днепров, 1971

1

Эйч–бомба — сокращенное название водородной бомбы.