Еремей Парнов - Собрание сочинений в 10 томах. Том 6. Сны фараона

— Какое именно, Пит?

— Думаю, вы понимаете меня, Глэдис… Если я чего-то не ухватил в его, так сказать, рациональном мироощущении, то стихи, уверяю вас, сказали мне все. Ведь это магия души.

— Нельзя ли без мистической фразеологии?

— Куда нам от нее деться, в нашем-то предприятии? Все в конечном итоге вращается вокруг анимы[29]… Первый, переведенный у того же Макмиллана роман нашего героя назывался «Мировая душа». В Голливуде собирались отснять фильм по его мотивам, и некто Джон Лайн сделал превосходный сценарий, но что-то не сладилось…

— Что именно?

— Не знаю право. Какой-то Гринберг приезжал в Москву, вел переговоры, крутил, вертел… Если вам интересно, могу выяснить.

— Как считаете нужным, Пит. Я не вмешиваюсь в ваши дела, — она сделала явственное ударение и недоуменно подняла брови. — Разве я сомневаюсь в том, что вы нашли достойного кандидата?.. Однако мне по-прежнему не понятно, чем он лучше других. Вы уж простите бедную женщину.

— По тем семи, кого я предложил в качестве экспертов, будут вопросы? — Джонсон решил зайти с другой стороны.

— Во всяком случае не теперь. По-моему, здесь вы оказались на высоте.

— Только здесь?.. Уверяю вас, Глэдис, что лучшего координатора и придумать нельзя. Мой человек, единственный, и это как минимум, кто сможет связать все нити.

— Он представляется вам энциклопедистом? Между тем, если временно отрешиться от изящной словесности, не более чем талантливый…

— Дилетант? — Джонсон просчитал, что она выразится именно так, и обрадовался верности своего предвидения. — Что ж, прекрасно… Если вы признаете его литературные дарования и обширные знания в самых разных областях, значит не все потеряно. Он успешно работал в физике, блестяще защитил диссертацию, что делает его вполне пригодным для контакта по крайней мере с двумя экспертами. Согласны?

— О чем идет речь? О физике или физхимии?

— Вы неплохо поработали с моей докладной, Глэдис..

— Ожидали другого? — она вскинула подбородок, обнаружив едва уловимые следы подтяжки. Далеко не первой, как подозревал Джонсон.

— Нет, Глэдис, — потупив глаза, он отрицательно покачал головой. — Меня всегда радует точный выстрел.

— Значит я нашла слабое место?

— Не совсем. Просто, в отличие от вас, я действительно прочитал все. Извините за повторение… Им написаны три книги по физике, изданные несуществующим ныне «Атомиздатом». Надеюсь, вы понимаете, что это значило в тогдашней России? Я имею в виду Советский Союз… Две из них — «Антимир» и «Кольцо бесконечности» — тоже переведены на английский… Это к вопросу о профессионализме, — добавил он вскользь. — Явно или неявно, но пространство-время — его идея фикс. Она пронизывает все: так и не собранные в книгу стихи, научные изыскания, философские эссе и буквально захлестывает научную фантастику. Когда же в его мировоззрении произошел перелом или, что, пожалуй, точнее, он вышел на новый виток спирали…

— И увлекся Востоком, буддизмом, — она опустила веки и легкой улыбкой дала понять, что тоже способна забежать хотя бы на шаг вперед.

— Как всегда, вы проникли в самую сердцевину, — проникновенными модуляциями голоса Джонсон поспешил показать, что восхищен проницательностью собеседницы. — Произошел знаменательный синтез! — он подпустил малую толику патетики. — Синтез современных представлений о физическом вакууме с буддийской концепцией «Великой пустоты». Теперь представьте себе, какую работу проделал наш герой!

— Вы подразумеваете литературное творчество?.. Ведь к науке, как таковой, его полуфантастические спекуляции отношения не имеют.

— Оставим заботу о науке другим, Глэдис. Профессионалам, узким специалистам с вот такими шорами на глазах, — встряхнув салфетку, он жестом тореодора провел ею по воздуху и приложил к виску. — Нет, я говорю о работе души. Согласитесь, что в данном случае это самое важное… Кстати, есть мнение, что человек рождается без души. Она вызревает в нем по мере интеллектуального развития.

— Или не вызревает.

— Вы абсолютно правы… Или не вызревает.

— Итак, обнаружив развитый интеллект, вы надеетесь найти столь же развитую душу.

— Разве я римский папа? Или Вельзевул?.. Оставим душу в покое, иначе мы вконец запутаемся в терминах.

— По-моему, это вы повсюду носитесь со своей анимой. Давайте без мистики, Пит… Без мистики и без лицедейства.

— Что ж, когда партнеры видят друг друга насквозь…

— Партнеры? — Глэдис надменно дернула плечом, косо перерезанным черной бретелькой. — Вам не следует давить на меня, мистер Джонсон. Меня интересуют лишь аргументы, как pro, так и contra. Пока идет сплошной панегирик. Неужели вы не испытываете сомнений?

— Всю свою жизнь, мадам, я только и делаю, что сомневаюсь, — вздохнул Джонсон. Пока ей угодно было играть, он подыгрывал, не опасаясь испортить отношения. Лицемерие ничуть не разделяло их, напротив, объединяло. По крайней мере позволяло не думать о неизбежной развязке, когда каждому придется заплатить свою цену за неудачу, или, что во сто крат страшнее, удачу. — Но самые тяжкие сомнения одолевают меня, когда я думаю о проекте, — промолвил он с неподдельной грустью. — Надеюсь, вы понимаете, мадам.

— О, Пит! Об этом лучше не думать, amigo, иначе ничего не получится, mein liber Freund.[30] Если есть хоть один шанс, его необходимо использовать. Иначе будет чертовски обидно… Поймите раз навсегда, мне не жалко денег. Все равно с ними придется расстаться, как с солнцем, морем… Однако это не значит, что я готова выбросить миллионы на ветер. Так докажите мне, lieb Teufel,[31] что я могу положиться на вас, на вашего протеже, и я куплю его вам, не торгуясь. Сколько бы не стоила его Seele[32]!

— Кто из нас Teufel?

Только толстокожий носорог мог не раскиснуть от подобного всплеска эмоций. В сущности Глэдис не сказала ничего нового, но как она это сказала!

«Ей бы леди Макбет сыграть, а еще лучше — Мессалину», — подумал Джонсон, завороженно глядя в окно. Два молодых оболтуса с накаченной мускулатурой забавлялись на подстриженной травке приемами кун-фу.

«Кроме солнца и моря, есть еще кое-что, с чем ей так не хочется расставаться… Все те же игры, хоть и под звездами Южного полушария».

— Почему вы молчите? — в ее звонком, чарующем голосе дрогнула тревожная струнка.

— Все, что я считал нужным отметить, вы знаете. Нужно положить голову на плаху? Я готов, хотя мы оба знаем, что стопроцентного попадания не бывает… Видимо, я чего-то недопонимаю, Глэдис… Разве я говорил, что найдено идеальное решение? Оно оптимальное, не более. Лучшее из предложенных вариантов. Отсюда и надо танцевать. В самом деле, налицо редкостное сочетание качеств. Здесь и научная картина мира, и эзотерическая традиция, аналитический ум и мощная, но в рамках возможной реальности, фантазия. Не удивительно, что вовсе о том не ведая, он предвосхитил наши поиски, да и не только наши…